На третий день он отправился на место встречи с Мыколой. Паренёк уже поджидал его. Как увидел — даже поздороваться забыл, видно — распирало новость сообщить, похвастаться.
— Ну, говори уже, вижу ведь — невтерпёж.
— Ага! Ящики со снарядами я снёс в укромное место. Тяжёлые!
— Посмотреть можно?
— А то! Идём!
Шли около получаса. Сначала по тропинке, потом просто по лесу.
Внезапно Мыкола остановился и гордо сказал:
— Вот, смотри.
И куда смотреть? Ящиков со снарядами нигде не было видно.
Гордый от того, что Александр ничего не увидел, Мыкола подошёл к наклонённому дереву и отвёл в сторону ветки, прикрывающие схрон.
Александр подошёл поближе и едва не застонал от разочарования. Зелёные ящики со снарядами своей маркировкой указывали, что они — осколочно-фугасные к 45-миллиметровой пушке 53К, прозванной на фронте «Прощай, Родина!» Снаряды слабенькие, для подрыва эшелона или моста не пригодные. Конечно, парень старался, и не его вина, что снаряды эти им не нужны. Ему бы 76-миллиметровые осколочные к полковой пушке или 122-миллиметровые, гаубичные.
— Ты чего молчишь, дядько?
— Снаряды слабые, Мыкола. Не взорвём мы ими ничего.
Улыбка на лице Мыколы погасла. Парень старался, таскал такую тяжесть — и зря!
Однако Мыкола, секунду помедлив, коснулся рукава Александра.
— Пойдём, ещё чего покажу!
Мыкола провёл его к небольшому оврагу, раскидал лежащие грудой на дне его ветки.
— О, блин! — только и вырвалось у Александра.
Перед ним стояла противотанковая пушка, та самая сорокапятка, снаряды от которой он только что видел в ящиках. Видно, пушку бросили при отступлении наши, причём бросили впопыхах. Сошниками она опиралась на зарядный ящик на колёсах, называемый «передком». Постромки от ящика были отрезаны. Видно, обрубили и на лошадях уехали, бросив пушку и передок.
Саша осмотрел пушку. Исправная. Только прицела нет, сняли. Обычно, когда бросали орудие, снимали не только прицел, но и затвор, чтобы им воспользоваться нельзя было. Но на этой пушке затвор стоял. Видно, торопились очень, не успели снять. Почти подарок, но что с ним делать? По танкам стрелять — так их тут нет. Пушечка лёгкая, приземистая. Бросить жалко, а использовать нельзя.
Мыкола расценил молчание Саши как сомнение.
— Ты чего, дядько? Пушка настоящая! К станции подвести да по эшелону как жахнуть!
— Слаба она по эшелону. И стрелять можно только днём. Наводить по стволу нужно, да и то с близкого расстояния — прицел-то с неё сняли. И сколько мы после такой стрельбы проживём? Немцы очередями из пулемёта посекут, и всё.
— Тогда пусть стоит, авось пригодится.
— Пусть. Только без ухода заржавеет быстро. Пушке чистка нужна, смазка.
— Эх, жаль! — огорчился Мыкола. — Я думал — у нас пушка своя будет.
— Ты бы лучше самолёт поискал, — пошутил Саша.
— А чего его искать? Вон, немецкий аэродром рядом. Самолёты на нём здоровенные — двухмоторные, с крестами.
— Откуда знаешь?
— Сам видел. И моторами каждый день ревут — только глухой не услышит.
Что-то щёлкнуло у Саши в мозгу. Ещё не зная, зачем, он попросил Мыколу:
— Покажешь?
— Да хоть сейчас!
— Тогда веди.
— Далековато.
— У тебя дела?
— Да это я так, к слову.
Дальше они шли молча. Пересекли железную дорогу, потом пошли по грунтовке. А когда вдали показалось село, обошли его стороной.
— Это Дубовка, — пояснил Мыкола. — Недалеко от неё — поле с аэродромом.
Насчёт аэродрома можно было уже не пояснять. Александр сам услышал рёв прогреваемых моторов. Из-за перелеска взлетел самолёт.
— «Юнкерс-88», — определил Саша. Непосредственно самолёт он не видел никогда — только на кадрах хроники и фото. Двухмоторный бомбардировщик наряду с «Хейнкелем-111» составлял основу бомбардировочных сил люфтваффе.
— Ты вот что, Мыкола… Посиди здесь, в перелеске, я поближе к аэродрому подберусь.
— Ой, не ходи, дядько! Голое же поле, далеко видать. У них часовые там.
— Я осторожно. Если стрельбу услышишь — сразу тикай отсюда.
Александр лёг на траву и пополз к аэродрому.
Собственно, это было ничем не ограждённое поле. На нём стояли несколько бомбардировщиков, три большие брезентовые палатки и склад ГСМ с бочками в отдалении. Были и редкие часовые, прохаживающиеся по периметру.
