— А что важно, Жора?
Взяв в третий раз бокал, советник осушил его одним залпом.
— Говори — ну.
— Пообещай, Юрий, не убивать меня, — задрожал бокал в руках хозяина.
— Уже раз поклялся в «Берлоге», — напрягся в свою очередь собеседник.
— Космолёт «Марс-5» с первой партией колонистов на пожизненной основе пропал двое суток назад и должен был совершить посадку 12-го апреля, в день космонавтики. Ну, мне ли тебе говорить, Гагарин. Ты же потомок своего славного прапрапра — в каком-то там колене — деда.
— Короче, Жора, — ожёг взглядом оппонента освобождённый.
— Ты не забыл, что у тебя есть дочь, — поставил неаккуратно на столик бокал хозяин, и он упал, разбившись.
— Дурной знак, — зажмурился привычно гость на миг.
Дальше советник мог не напрягаться — сосед прочёл его мысли.
— Она была там, на борту «Марс-5»?
— Ответ ты знаешь лучше меня, Юрий.
— Она погибла?
— Ты отец, не я. Должен это чувствовать лучше меня. И потом ты — псион. Обладаешь некоторыми способностями.
Их и проявил гость, заставив обломок ножки от бокала подняться со столика и зависнуть в воздухе напротив правого глаза советника.
Тому пришлось зажмуриться.
— Что тебе известно о катастрофе?
— Почему ты решил, Юрий, будто произошла катастрофа? — приоткрыл левый глаз хозяин виллы, уставившись в сторону правого, и не заметил опасности — хрустальный осколок вытянутой формы валялся у него в ногах.
— Вы обнаружили обломки космолёта?
— Да. Точнее китайцы.
— Что делали там они?
— Это и предстоит выяснить тебе, Юрий, и всё прочее, что касается колонистов с первой партии, а также о дочери. Ты получишь всё необходимое для выполнения полученного задания, — заверил хозяин.
— Задания, говоришь, Георгий? — проскользнул во взгляде собеседника лёгкий укол, иначе бы из носа советника не засочилась багровая жидкость.
— Да, но при этом ты вправе поступать, как тебе заблагорассудится, — обнаружил кровь на одежде советник.
— То есть, я работаю на свой страх и риск, а потом, как всегда, меня запрут в «Берлоге» у генерала? — не сомневался в ответе гость, зная его наверняка.
— Нет, — удивил в далёком прошлом друг детства.
— Понял. В живых меня не оставят, как ненужного свидетеля.
— Но в прошлый раз…
— Этот случай другой. И ты выпустил меня, зная, что посылаешь на верную смерть.
— Дочь, — напомнил хозяин. — И мой сын. Он был там! Я же не самоубийца. Найди их, Юрий! И проси чего хочешь — сделаю по мере сил и возможностей! Слово даю!
— Ты?!
— И сдержу! Почему — поймёшь сам, когда найдёшь пропажу.
— Хм, и как же ты отпустил наследника на Марс?
— Я иной раз сомневался — от меня ли он у жены. А вот твоя дочь, которая росла в моей семье, пока ты прохлаждался в «Берлоге», думает: мы родня.
— Но и другом назвать тебя у меня не поворачивается язык, Георгий, — взглянул гость на глейдер. — Особенно после того, как упёк в «Берлогу». Но не это самое страшное!
— Я знаю, и, что чувствуешь ты, когда мы теряем близких, Юрий. Теперь точно знаю, — встал рядом с ним Буравин. — Время нельзя повернуть вспять. Это только в фантастике существуют машины времени или виток — на деле же наука в данном направлении продвинулась не дальше, чем мы в космосе, и до сих пор не вышли за пределы Солнечной системы. Хотя злые языки поговаривают: кое-кто летал многим дальше. А вот вернулся — не факт.
— Ну, хватит болтать, советник. Пора действовать, — выдал гость.
— Вот это уже другой разговор, Юрий, — чуть изменился в лице хозяин. — Давно бы так, а сразу… Пошли.
