– Мы можем обсудить это, когда сама захочешь. Да, кстати, у тебя, случайно, нет хрена?
Чувствуя, что все идет из рук вон плохо, я нередко отправляюсь на ближайшую кухню и готовлю. Я стараюсь превратить необходимые для резки и отмеривания, вливания и перемешивания движения в маленькие шедевры дзена94 , которые в совокупности в один прекрасный день могут преобразиться в мини-сатори. Чтобы сконцентрироваться, мне не требуется закрывать глаза или швырять в мишень стрелки дартс – нет, я просто стою себе и жарю-парю.
Пока я собирался с мыслями, Саша спросила, можно ли ей, пока готовится обед, пойти и прилечь. Это было даже и к лучшему, потому что хорошие блюда очень капризны – если, готовя не уделять им полного внимания, они довольно часто получаются либо безвкусными, либо даже невкусными, стараясь укрыться за чрезмерным количеством соли или специй.
Минут десять спустя, я настолько погрузился в таинство чистки моркови, что и не заметил, как на кухне появилась она.
– Ой, морковка! Можно я возьму одну? – На ней были сине-белые матросские юбочка и блузочка, белые гольфы и лакированные кожаные туфельки. Но особенно поражали и бросались в глаза на вид совершенно новенькие крошечные белые перчатки и лакированная белая сумочка.
Первым моим порывом было бросить взгляд за ее спину – в сторону Сашиной спальни.
Заметив это, она снова заговорила, причем в голосе ее слышались обида:
– Хочешь, чтобы я ушла, да? Что ж, разбуди ее. Если не желаешь меня видеть, этого будет вполне достаточно!
– Ну-ка, иди сюда! – Схватив гостью за маленькую руку в белой перчатке, я затащил ее в небольшую комнатку рядом с кухней, где у Саши стояли телевизор и старый диван. – Куда ты пропала? Где ты сейчас была?
– На кладбище. Отнесла на могилу Фила букет цветов.
– А куда ты исчезла вчера? Когда мы были в его доме?
Несколько раз щелкнув замочком своей блестящей сумочки, она пожала плечами.
–Должно быть, в определенном месте в определенное время может находиться лишь одна из вас. Так?
Она взглянула на сумочку, снова открыла и закрыла ее и, не глядя на меня, кивнула.
– Но кое-чего я все равно не понимаю. Ты же существовала и до того, как Фил познакомился с Сашей. Так почему же ты сейчас… внутри нее?
– Не знаю! Но я была с Филом, когда он был еще маленьким мальчиком. Я была его другом гораздо дольше, чем она.
– Тогда почему же она беременна тобой? Она утверждает, что они с ним не спали уже много месяцев.
– Что значит «спать»? Находиться в одной постели?
– Нет, я имею в виду физическую близость. Они не трахались уже несколько месяцев!
– Что значит «трахались»?
Я недоверчиво уставился на нее. Неужели такое возможно? Столько всего знать, быть сверхъестественным созданием и все же не знать таких простых вещей?
Да, в том случае, если она действительно была всего лишь ребенком.
– Сядь-ка. Устраивайся вот здесь, рядом со мной. Ты должна рассказать мне обо всем происшедшим с той самой минуты, как ты вернулась, чтобы быть рядом с Филом. Согласна? Мне просто необходимо знать все-все, понимаешь?
Разные чудеса всегда являются прерогативой детей, поэтому, рассказывая о них, они обычно делают это расслабленными, рассудительными голосами умудренных опытом людей. Чудо для них – родной дом, причем в гораздо большей степени, нежели реальная жизнь. Они верят в волшебство, в то, что люди могут летать, в Бога. «Невозможное» – их враг, притяжение – тоже: все это просто наша приземленная и совершенно неприемлемая для них рутина. Значительную часть времени они даже вообще не проводят здесь, с нами, в нашем мире. Они просто очень умело притворяются, что они здесь.
Спросоня сказала, что ей восемь лет. Несколько позже я предположил, что, должно быть, это просто Филу было восемь лет, когда он создал ее, и с тех пор она ничуть не повзрослела. Но если так, то как же она смогла написать «Мистера Грифа»?
– Да не писала я его! Просто увидела у Фила и подумала, что было бы неплохой шуткой немного изменить его. Я всего-то навсего только и прикоснулась к страничкам.
На телевизоре лежал блокнот. Я взял его и быстро пролистал, желая убедиться, что там ничего не записано. Все страницы оказались девственно чистыми. Мне требовалось получить от нее еще
