Дитя Марса - страница 32
Дэвид посмотрел в огромные синие глаза.
— Зачем ты напала на китобойное судно?
— Я не могла иначе. Они пытались загарпунить меня. Они бы убили, не переверни я катер. К несчастью, двух моряков унесло течением. Я не успела их спасти, о чем жалею до сих пор.
Порывшись в золотистой сумке на поясе, Хелен положила к ногам Барбары крохотный предмет. Барбара подняла его и оцепенела — у нее на ладони поблескивало обручальное кольцо.
— Словами не передать, какую боль я испытала в тот момент. Хотелось только одного — поскорее убраться подальше от острова. Однако со временем боль притупилась, я успокоилась и поняла, что вы предназначены друг для друга. Поэтому я приплыла сюда в надежде, что вы догадаетесь и придете меня встретить. Прощай, сестренка, — обратилась она к Барбаре. Небесно-голубые глаза задержались на Дэвиде. — Прощай, милый, ласковый Дэвид.
Хелен развернулась, и чайки взмыли вверх. Дельфины запрыгали по волнам. Вода задрожала от ее поступи.
— Постой, — воскликнул Дэвид. — Пожалуйста, постой.
Она не замедлила шаг. Ее ноги все глубже погружались в воду, та бурлила, смыкаясь у бедер, талии. Дэвид понимал, что уже не любит Хелен. А если и любит, то не так, как прежде. Теперь эта любовь стала иного, более возвышенного рода, а потому невыносимо было наблюдать, как любимая женщина одиноко бредет в пучину.
— Погоди, постой, умоляю! — крикнул он.
Хелен обернулась и с улыбкой покачала головой. В ее улыбке смешалась грусть и неведомое, потаенное счастье…
Внезапно воды забурлили, вспенились, и на поверхности возникла золотистая голова, безбрежные, точно стаи рыб, плечи, исполинские руки… Взметнув фонтан брызг, новый суженый Хелен вынырнул на поверхность, и она заглянула в его огромные лазурные глаза. Их взаимная любовь золотым огнем сияла даже сквозь пургу. Вдвоем они поплыли прочь.
Резвились дельфины, кружили чайки. Ветер усилился, поднялся слепящий, свирепый буран. Прежде чем нырнуть, влюбленные воспарили высоко над водой, и единственный солнечный луч, пробившись сквозь толщу облаков, озарил золотистые тела, отчего все вокруг залило ярким светом.
Мгновение спустя луч погас, небо заволокло серыми тучами, никто не тревожил морскую гладь, кроме неугомонных дельфинов и снегопада.
По щекам Барбары струились слезы. Дэвид притянул ее к себе и обнял.
— Все хорошо. Теперь она свободна.
Его взгляд устремился вдаль, за пределы свинцового моря. В памяти всплыла картина, написанная Хелен в разгар их любви — причудливый замок, изящные башни, странные лучи, мерцающее сияние, рыбообразные птицы. Почти как у Шелли.
— Когда смежишь в пучине ночи свои сверкающие очи? — прошептал Дэвид.
КОРАБЛЬ ПРИЛЕТИТ
В тот вечер Ским вместе с двумя сотнями братьев и сестер находился дома и восторженно внимал голосу отца. Ночь выдалась холодная и безветренная, небо усыпали звезды, пронзая ярким светом чернильную мглу. Сияли все три луны — большая, средняя и малая. Последняя толькотолько взошла над Великим морем, накрыв серебристым шлейфом все побережье и мерцающую водную гладь. Отступая все дальше от берега, сияние малой луны сливалось со светом других лун и мягко струилось на крону дома, где Ским обитал вместе с двумя сотнями братьев и сестер, на кроны домов в низовье и на склонах долины.
— И прилетит корабль, — вещал отец глубоким шелестящим голосом. Вообще-то, отец и дом составляли единое целое, но Ским никогда не думал об этом в таком ключе. — Гигантский, сверкающий корабль из дальних стран. И опустится он с небес, словно огромная бескрылая птица, и сядет у вод Великого моря.
Отец декламировал строки из Сантрита, что делал каждый вечер, когда Ским вместе с двумя сотнями братьев и сестер собирались спать. Поэтому не сама речь внушала восторг, а тайна, не ведомая ни отцу, ни двум сотням братьев и сестер — ни сотням тысяч других братьев и сестер вместе с их отцами, населявшими долину. Тайна заключалась в том, что корабль уже прилетал. Сегодня. Из всех обитателей общины единственным, кто видел его, был Ским.
Он не поделился ни с кем этой новостью по весьма уважительной причине: корабль объявился в полдень, когда детям школьного возраста полагалось быть на занятиях. Сообщить о корабле означало признаться, что Ским нарушил одно из строгих правил Смотрителя — прогулял школу.
