Какие ресурсы были у операторов? Деньги. В России в начале 90-х больше ни у кого не было настоящих денег. Но в мире они были. И одной из главных задач было – не допустить крупные иностранные деньги в Россию. Это было не так сложно. Большие деньги – деньги осторожные и понятливые. Надо было только внятно объяснить всем, кто интересовался, что вложения в Россию крайне рискованны. И это удалось – деньги не пошли в Россию. За тем, чтобы деньги чекистов были монопольными, очень внимательно следили специальные люди. Но сами по себе деньги – это всего лишь деньги. Нужны были те, через кого они проходят, те, кто скупает ваучеры, создаёт компании, участвует в залоговых аукционах и получает лицензии. Нужны экономические контрагенты, через которых деньги превращаются в активы. И это должны быть лучшие, удачливые и, что очень важно, контролируемые. Вадим рассказывал про разные компании (например, «Совинторг»), которые были в начале 90-х на том же ходу, что и ЮКОС. Кто-то из них справлялся с заданиями – и с ними работали дальше. Кто-то не справлялся, оказывался неэффективным (как экономический контрагент или как недостаточно контролируемая структура) – и их оттирали. И если внимательно изучить историю того или иного нефтяного или металлургического гиганта 90-х, то в путаной схеме оффшоров непременно найдётся оффшор со странным названием, который был создан в 70-х – начале 80-х и со счетов которого поступили основные инвестиции для всех крупных сделок начального периода.) Впрочем, в выбранные компании операторы вкладывались не только деньгами. Они вкладывались также и… чекистским ресурсом. И этот ресурс был важнейшей частью всей схемы. Чтобы решать вопросы в судах и управах, чтобы помогать контрагентам разбираться с возникающими проблемами, ну и, наконец, чтобы контролировать этих самых контрагентов, получать полноценную информацию о них, необходимы были конкретные люди. Опера. Бывшие (а их тогда образовалось великое множество) сотрудники КГБ, сохранившие и развивавшие тесные связи с действующими сотрудниками спецслужбы, которая теперь часто меняла руководителей и названия. Оперская деятельность была разнообразной, но, пожалуй, главным инструментом, на который была сделана ставка, довольно быстро стала база компрометирующих материалов (БКМ), точнее, умение её создавать и работать с ней. Разумеется, если на уровне борьбы за активы работа с компроматом была всего лишь одним из элементов, то на уровне решения кадровых вопросов, взаимоотношений с чиновниками и общим контролем за ситуацией в стране компромат был определяющим элементом. Были, разумеется, и другие формы работы. В то время, кто помнит, много случаев, когда нефтяные генералы (руководители нефтедобывающих предприятий) – люди тёртые и очень непростые – внезапно тонули или гибли на охоте.
Поглощение. Опера и их операторы.
К концу 90-х основная задача перехвата контроля за страной и ключевыми её активами была решена. Деньги вернулись и преумножились. Создана и эффективно действует чекистская структура, которая так или иначе позволяет контролировать собственность и ключевые процессы в стране. Даже президент теперь свой, элемент той самой структуры. Вполне можно было и остановится. Судя по всему, так оно многими из операторов и предполагалось. Однако активы, пусть и под контролем, но весьма косвенным. Формальные собственники почувствовали вкус собственности и все больше и больше воспринимают её как свою. А главное, структура оперов создана для контроля и захвата – они хотят действовать, им нужно пространство для развития. А вокруг ещё столько всего не поглощённого, столько активов, которые чьи-то. Особенно в регионах. Там, где самые голодные опера. Вадим раньше свою концепцию «оперов и операторов» строил на их конфликте: операторы, рыночники по своей психологии, в начале 2000-х вступили в конфликт с операми – которым куда проще и естественнее делать ставку не на финансовые рычаги и конкуренцию, а на силовое давление. Первый путинский срок начинается как торжество операторов, а заканчивается как полное их поражение.
