- А божества-божки, которым поклоняетесь?
- ... даже, - ушел от этого разговора, - дифтонги, слова вроде СС или ЧЧ!
- ?
- Свобода Совести и Человек Чести!
- Нет, - вернулась Нора к своему, - игролог это не когда жизнь как игра. Может, игра и есть сама жизнь? Нет, я выразилась неточно: не двойная жизнь, а две жизни. Если точнее, жить и не своею жизнью!
- Не понял... - ведь договорились как-будто.
Ты в плену старых разговоров, ревность и прочее, а я уже смирилась, и все чаще думает о том, что неужели этот человек, в котором видела опору после трудных скитаний и в постоянном, лет до семнадцати, страхе, что переселенцы, - ее муж?
Что было в карточном гаданьи?
измена
потеря друга
враг
дама-невеста
веселая дорога
- Трагедии нет, а жалко.
- Рано меня хоронишь.
осень без сосен
шкатулка Ierusalem
сосулька как гильотина
И тут она сказала фразу, которая поразила: - Нас всех давно похоронили, еще когда мы не родились.
- ?!
- Не удивляйся: всего лишь восточный афоризм.
- Игра слов! - с чего-то разозлился.
- В твоем духе.
- В моем! - С иронией: - Еще не родились, но нас уже, видите ли, успели похоронить! Не мудрость, а вычурность.
- Я каждую ночь прощаюсь с тобой, провожая в последний путь.
- О сестре еще скажи!
Растерялась: - Что?
- Как ее живую вторично похоронила!
- Смелый ты человек, Мустафа.
- ? - У тебя нет страха, что останешься один, и никто не захочет за тобой присматривать.
- А компьютер?
- При чем тут компьютер?!
- Как Аlter ego.
- Надеюсь, не собираешься меня покидать?
- Всю жизнь раздувала угли, а они - сырые.
Странное дело: думать о пережитом, когда голоден, и потом, когда сыт (после еды), - и жизнь не показалась Мустафе столь уж мрачной. Тем более всем им выпало великое везенье родиться, мог вовсе не родиться.
Нора права.
И - никакого гнева: она - жена, и этим все сказано, не оставит ее, как и Нику тоже, покуда она с ним: самое страшное - это смерть. Разве? усомнился. Похуже смерти - остаться не у дел и без любви: жив - смерти нет, умрешь - не знаешь, что умер.
И чтобы в жизни было подполье...
туннель a la метро успел выдать компьютер и замигал зелено-красными лампочками, уловив нечто недоступное разумению, будто подключен к доисторическому существу (Мустафе?), понявшему свою обреченность. Или ревнует? и весьма образно!.. Но если мигают лампочки - беда!..
Ничего себе подполье, где имеешь все радости и не надо ночью продираться через-через-через и влезать в окно, рискуя, будто Меджнун + Ромео к своей Лейли + Джульетте, любимое женское имя в отрочестве.
Ника, как услышит любовница, вспыхивает, это ей - нож острый, особенно после моллы и кольца:
Я твоя тайная жена (из частых ее заклинаний).
- Единственная тайна.
- Ты о чем? - не поняла.
- В ситуации гласности.
- Но и контроля тоже (брачный договор!)
Во всю мощь на небосклоне красуются высвеченные в ночные часы дальнобойными прожекторами братья-близнецы Гласность и Контроль.
Ника, когда она в первый раз у него осталась и, увлеченные игрологией, не заметили, как наступила ночь - их первая ночь с привыканием друг к другу, потом будут открывать, неистощимые в фантазии, многообразие, поправила его насчет братьев-близнецов, ибо Гласность - она, лучше сестра, чье имя вошло в мировые языки, и, увы, брат - слабее, ибо родился чуть позже сестры, когда их мама (д-р Новый?) обессилела. Такое редкое имя Контроль!..
- Я могу их даже женить, и мы сыграем им свадьбу: не брат и сестра, а муж и жена, так надежнее, она чиста, как глас, а он тверд, как контр.
- Это тривиально.
- Может, любовники? Такая изумительная пара, идут в обнимку, остановятся, и он долго ее целует, свою леди, и лучи прожекторов, скрестившись, поднимают их ввысь.
Секс-плакат над Горбатой площадью взвился в небо.
4.
Аномалии осени: долго не уснет - магнитные бури? Рой фраз, улетучиваются, если не запишет, да еще хранить (в докомпьютерную эру), завязав белой синтетической бечевкой, полагая, что спасет при пожаре, прятал даже в холодильнике, будто в сейфе, - нет, думать сколько душе угодно, сжигая топливо, но фиксировать, когда есть компьютер, и можно открыть
