Проводившаяся в 1937 году дипломатическая разведка показала Рузвельту, что представители двух все более противостоящих друг другу лагерей не расположены искать развязки своих противоречий на пути компромисса. Не только новые вожди нацистской Германии, но и английские, а также французские политики выразили свой скептицизм по поводу целесообразности проведения подобных мирных переговоров.
Были и специфические пункты противоречий у США с этими державами. Так, Англия полагала, что предложения о нейтрализации ряда стран в бассейне Тихого океана не соответствуют ее интересам. Англичане, собственно, еще не выбрали, на кого они будут в будущем полагаться на Тихом океане - на США или Японию - и старались увеличить свои активы в Японии. Ясно было также, что англичане не исключили для себя возможности опираться на Соединенные Штаты как на союзника в будущем. В Лондоне видели политическую скованность американского правительства и поэтому там предложили (по тому же каналу, что создал Рузвельт, а именно - каналу контактов Чемберлен - Моргентау) добиться изменения актов о нейтралитете. В марте 1937 года Чемберлен писал Моргентау: "Правительство Его Величества считает, что величайшим вкладом Соединенных Штатов в стабилизацию обстановки в настоящий момент было бы изменение существующего законодательства о нейтралитете". Это было пустое благое пожелание. В свете связанности президента изоляционистским законодательством следует сказать, что нижайшая точка влияния Соединенных Штатов на мировые дела приходится именно на период 1937 - 1939 годов.
На протяжении первой половины 1937 года президент Рузвельт еще продолжал выдвигать новые инициативы, но уже заметно, что эта активность убывает. Рузвельт, чувствуя, что отдаляется от желательного для себя направления, предлагает несколько экзотических идей. Так, в апреле 1937 года он совершенно конфиденциально запрашивает Берлин, как отнеслась бы Германия к предложению уничтожить все наступательное оружие в мире. В июне 1937 года он пригласил Невилля Чемберлена, который к этому времени стал премьер-министром Англии, в Вашингтон для бесед с целью создания "более здравых условий в мировом сообществе".
Тогда же Рузвельт направил Джозефа Дэвиса, богатого демократа вильсоновского толка, своим послом в Москву, чтобы, как он сформулировал, "завоевать доверие Сталина". Начиная понимать, что СССР - растущая сила на международной арене, Рузвельт в июне 1937 года ликвидирует в государственном департаменте крайне антисоветски настроенный отдел восточноевропейских проблем.
Однако эти инициативы едва ли способствовали возвышению авторитета Америки в мире. Причиной была не только их надуманность, но и реалии международной жизни: США не сумели противостоять Японии в Китае. Седьмого июля 1937 года японские войска возобновили наступление на центральные районы Китая, и Соединенные Штаты даже в "войне слов" оказались неспособными произвести впечатление на мир. Государственный департамент провозгласил необходимость мирного разрешения спорных вопросов. Американская администрация в данном случае не имела в виду ничего конкретного, а это означало, что Китаю реальная помощь предоставлена не будет. Посланное шестидесяти государствам заявление госдепартамента с просьбой огласить свою приверженность мирным целям быстро вызвало положительный ответ большинства наций, в том числе Германии, Японии и Италии. Только маленькая Португалия выразила возмущение по поводу того (как говорилось в португальской ноте), что "правительство США странным образом пытается свести решение сложных международных проблем к поискам расплывчатых формулировок". Позицию португальской дипломатии можно было расценивать как угодно, но в ее ответе содержалось значительное зерно истины.
Рузвельт пытался развить свою инициативу, используя положительный ответ мирового сообщества. Он обратился к Муссолини с благодарностью за выраженное желание "мирным образом стабилизировать международную обстановку". Рузвельт говорил комплименты дуче, который уже определял Средиземноморье исключительно как "ностра маре" - "наше море" и который видел в жестах американцев лишь благоглупости.