Со своей стороны Черчилль уже начинал видеть "опасность" промедления с высадкой во Франции. Советская Армия могла проделать всю работу одна, и англо-американцам в этом случае трудно было бы претендовать на контрольные позиции в континентальной Европе. Черчилль, делая решающий шаг, объявил, что операция "Оверлорд" (высадка во Франции) должна занять первое место в списке оперативных приоритетов. Следующим будет апробирован вариант с выходом англо-американцев в Центральную Европу "с черного хода" - через Италию и Балканы.
В целом ноябрьская встреча в Каире знаменует один из высших пиков американской уверенности в своей способности регулировать мировое развитие. Наблюдая за танцующим Черчиллем, Рузвельт провозгласил тост: "Большие семьи обычно более тесно объединены, чем маленькие... В этом году вместе с представителями Объединенного королевства мы представляем собой большую семью, более сплоченную, чем когда бы то ни было прежде. Я предлагаю тост за это единство".
Вскоре, 27 ноября 1943 года, президентский самолет "Священная корова" взял курс из Каира на Тегеран. Президента сопровождали Г. Гопкинс, адмирал Леги, посол США в СССР А. Гарриман. Хорошая видимость позволяла Рузвельту следить за библейскими землями - сразу за Суэцким каналом началась Синайская пустыня, затем внизу показались Вифлием и Иерусалим, а затем плоскогорье оборвалось зеленой долиной Тигра. К северу, по дороге Абадан Тегеран осуществлялась перевозка грузов по ленд-лизу. Американское влияние ощущалось и здесь, на другом краю света. Как это могло не укрепить веру в американское всемогущество? Русский союзник остро нуждался в этих поставках, и недавно построенная железная дорога позволяла ускорить их получение.
После многочасового полета президент Рузвельт впервые в жизни попал в расположение Советской Армии. "Священная корова" совершила посадку на советском аэродроме в нескольких километрах от Тегерана. Лишь одну ночь провел Рузвельт в американской легации. Сообщения о заговоре против "большой тройки" были переданы советскими представителями через посла Гарримана, и Сталин предложил Рузвельту, во избежание опасных разъездов по ночному Тегерану, остановиться на территории советского посольства.
Президент был размещен в главном здании посольства, Сталин поселился в небольшом доме. Черчилль жил в английской легации по соседству. Встреча Рузвельта со Сталиным произошла довольно неожиданно для президента. Он был в спальне, когда Сталин направился к центральному зданию посольства. Президента выкатили в большую гостиную, а в двери медленно входил невысокого роста человек в наглухо застегнутом кителе. После рукопожатий началась полуторачасовая беседа. Уже в ней Рузвельт постарался очертить контуры той политики, которая ему казалась оптимальной для двух величайших стран. Во-первых, он постарался довести до Сталина свое мнение, что европейские метрополии потеряли мандат истории на владычество половиной мира. Он говорил конкретно о необходимости вывести Индокитай из-под французского владения, осуществить в Индии реформы "сверху донизу" ("нечто вроде советской модели" - на что Сталин ответил, что это означало бы революцию). Во-вторых, Рузвельт указал, что хотел бы видеть Китай сильным. Эти два обстоятельства уже круто меняли предвоенный мир. Рузвельт воспринял реакцию Сталина как понимание своей линии.
Во время первой встречи со Сталиным (пополудни 28 ноября 1943 года) Рузвельт предложил обсудить общую военную стратегию. Сталин говорил о переводимых с запада на восток германских дивизиях. Рузвельт, рассчитывая на "Оверлорд", пообещал оттянуть с советско-германского фронта 30 - 40 дивизий. Рузвельт постоянно имел в виду вопрос вступления СССР в войну против Японии. Но он настолько ценил эту возможность, что категорически запретил своим военным поднимать данную проблему первыми. Сам же он обсуждал со Сталиным лишь отдаленные аспекты борьбы с Японией: наступление в Бирме, дискуссии с Чан Кайши в Каире. На этом раннем этапе Сталин не выказал желания поставить все точки над i, и Рузвельт отнесся к его сдержанности с пониманием.
