Она засмеялась, поставила вино на стол и с изумлением посмотрела на Аарона.
— Какой глупый разговор! Я слишком высокая, вся в веснушках, и за всю жизнь мне никто не сказал, что я красива, так что это преувеличение, Аарон.
Он опять погладил ее волосы и не улыбнулся в ответ. Его глаза были серьезны. Сердце Памелы сжалось.
— Может быть, я вижу то, чего не видят другие.
— О боже, ты преувеличиваешь!
— Просто говорю правду, — медленно произнес Аарон и лениво ей улыбнулся.
Она смутилась и попыталась перевести разговор на другую тему.
— Если здесь никто не живет, кто же смотрит за домом? — спросила Памела, оглядывая безупречно убранную комнату.
— У нас есть слуги, — небрежно ответил он, не отводя от Памелы взгляда. Его пальцы нежно поглаживали ее шею, и тревожное возбуждение охватывало ее все сильнее. У него был низкий завораживающий голос. Комнату освещало только яркое пламя в камине, создавая приятную интимную обстановку. Близость Аарона волновала ее. — Почему ты стала преподавателем?
— Я люблю детей, — ответила Памела, и он одобрительно кивнул. — Мне нравится возиться с ними, особенно обучать их чтению. У меня никогда не было семьи. Может быть, поэтому я выбрала такую работу. А почему ты решил стать дипломатом?
— Мне было интересно, — тихо произнес Аарон. Пристальный взгляд его зеленых глаз изучал Памелу, как будто он пытался запомнить ее черты. — Я думал, что смогу помочь спасти этот мир.
— А теперь?
— Теперь я знаю, что это невозможно. Всегда будут войны и интриги, а теперь — более, чем когда-либо, — терроризм.
— Ты разочарован?
— Только не сегодня вечером. Сегодня я, наоборот, очарован, — заметил он, глядя на нее горящим взглядом, который со всей очевидностью передавал его желание.
— Держи себя в руках, Аарон! Ты очень спешишь.
— Ты мне не поверишь, но я не всегда так поступаю. — Памела улыбнулась, и он коснулся ее щеки. — Ямочки. Должен сказать, у тебя прелестные ямочки.
— Может быть, и так, — ответила она. — Расскажи мне об Испании.
— С удовольствием, но я хочу показать тебе эту страну. Когда ты доберешься до Астерленда и у тебя будут выходные, я смогу провезти тебя по моим любимым местам в Испании.
Памела улыбнулась, но слова Аарона удивили се. Она слушала рассказы об Испании и Астерленде и отвечала на его вопросы. Их разговор затронул несметное количество тем, как будто существовал миллион вещей, о которых они должны рассказать друг другу. И все то время, пока они говорили, его пальцы неспешно ласкали ее руки, гладили шею, то касались уха, то играли с волосами, и Аарон так смотрел на нее, словно она была единственной женщиной, которую он когда-либо видел.
— Ваша семья живет в Техасе больше сотни лет, не так ли? — спросила Памела.
Он кивнул. Его указательный палец обвел изгиб ее уха, она глубоко вздохнула и едва смогла сосредоточиться на ответе Аарона.
— Да. Мой прадедушка, Пэппи Блэк, стал скотоводом после Гражданской войны. Мой дед, Рэйни Блэк, как я его звал — на самом деле он Аарон Райнье Блэк, — был сенатором от Техаса, так что я рос среди политиков.
Его пальцы спускались вниз по шее, вдоль руки, направляясь к коленке. Его глаза с длинными ресницами были полны желания. Памела вздрагивала от каждого его легкого прикосновения.
— Ты говоришь по-испански? — спросила она.
— Да. А ты?
— Немного. А какие еще языки ты знаешь?
— Французский, немецкий, арабский, итальянский, польский и китайский. В университете я изучал языки и политику. Арабский выучил в армии. Польский — в госдепартаменте.
— Где ты учился?
— В Гарварде, — ответил Аарон. — А теперь расскажи, что ты любишь делать? Как развлекаешься?
— У меня немного развлечений. Что люблю? Нравится рисовать карандашом. Только что-то несложное.
Ее пристальный взгляд упал на его тубы, и ей захотелось узнать, что произойдет, если поцеловать его. Памела с трудом попыталась сосредоточиться на разговоре.
— Еще бокал вина? Ты ладишь с детьми?
— Да.
Они сидели и разговаривали, пока старинные часы в холле не пробили три. Ей казалось, что прошло всего пять минут и что она знает Аарона всю жизнь.
Когда часы пробили в третий раз, Памела встала.
