— Да.
— Легенда о драгоценностях — правда?
Он смотрел на ее колено, слегка поглаживая его.
— Это правда, — заключил Аарон, встречая ее пристальный взгляд. — Ты знаешь что-нибудь о драгоценностях?
— Я слышала, что старый Текс Лэнгли, который основал Клуб скотоводов в Техасе, спрятал драгоценности.
Аарон кивнул.
— Члены клуба — их верные стражи, — тихо произнес он. — Я не собирался говорить тебе об этом, потому что думал: чем меньше ты знаешь, тем безопаснее для тебя.
— Те камни, они надежно спрятаны?
Она уже знала ответ, прежде чем Аарон отрицательно помотал головой.
— Они думают, что камни у меня? О, боже! Это невозможно.
— У кого-то один из камней.
— Что это за камни? Они ценные?
— Очень. Мы уже вернули два. Джастин нашел изумруд и пестрый опал в самолете Астерлепда. Потерян красный бриллиант.
— Я никогда не слышала ни о красном бриллианте, ни о пестром опале, — сказала она, все более пугаясь.
— Черный опал с вкраплениями — камень справедливости. Его использовали как исцеляющий камень, обладающий силой, способной не только защитить от болезни, но и дать владельцу мудрость. Он не такой дорогой, как изумруд, но очень ценен из-за своей истории.
Пока Аарон говорил, его пальцы медленно двигались по ее затылку, запутываясь в волосах, скользили по руке и рисовали круги па колене. Каждое прикосновение разжигало нестерпимое желание, поглощая все её внимание и заслоняя все проблемы, вопросы и страхи.
— Кажется, изумруды считались лечебными камнями, — едва слышно произнесла Памела. — Изумруд был камнем Цереры, римской богини.
— Богини земледелия и плодородия, — прошептал Аарон и слегка коснулся поцелуем ее щеки.
— Они цвета твоих глаз, — добавила Памела. Его взгляд встретился с ее, и желание, вспыхнувшее в зеленых глубинах, закружило ее над пропастью.
— Я надеюсь, у нашего ребенка будут голубые глаза, — произнес он хриплым голосом, и ее тело напряглось от ответного желания. — Красивые голубые глаза, — прошептал он, касаясь ее щеки.
Его голос был наполнен соблазном, дразнил ее и заставлял нестерпимо желать всего, чего она не могла иметь.
— Когда я думаю о своем ребенке, я вижу зеленоглазого малыша с каштановыми волосами, — прошептала она, открывая свой секрет.
— О, любимая. Когда я думаю о нашем ребенке, я вижу голубоглазую девочку с темными волосами.
У нее сжалось сердце, и застыло, словно в тисках, она чувствовала, что теряет контроль над собой.
— Аарон, мы говорили о драгоценностях, — напомнила Памела, задерживая дыхание, чтобы скрыть волнение. — Изумруд, помнишь? А что насчет красного бриллианта? — спросила она, пытаясь сосредоточиться на своем вопросе, но все больше поддаваясь соблазнительному волшебству его голоса и ласкам. Она схватила его руку, и он пристально посмотрел на нее. — Красный бриллиант, — произнесла она.
— Красные бриллианты — редкость. Они считались камнями королей. Редкий по весу, без каких-либо недостатков и пороков. Его стоимость сейчас фантастическая. Эти камни были украдены для Астерленда.
— Как ты узнал, что красный бриллиант украден вместе с двумя другими?
— Это простое логическое умозаключение. Все три исчезли, два нашли в самолете.
— Кто-то думает, что я владею красным бриллиантом, — взволнованно сказала Памела, наконец понимая, почему она в опасности. Она провела рукой по лбу. — Мне это не нужно.
— Не волнуйся.
— Я не могу оставаться запертой в твоем доме.
— Можешь. Это всего на несколько дней.
— Но и тебе грозит опасность. Кто-нибудь может пожелать, чтобы ты и твои друзья ушли с дороги. Аарон, будь осторожен, — твердило свое она.
— Дорогая, — произнес он хриплым голосом.
Его глаза потемнели, пристальный взгляд опустился на ее приоткрытые губы. Груди ее стали упругими, и тепло медленно горело внутри нее и разливалось по венам. Он был красив — слишком трогательный, слишком неотразимый. И то, как он сейчас смотрел на нее, вызвало сладостный трепет. Запретный, страдающий Аарон был тем единственным сокровищем, о котором она мечтала.
Неспособная сопротивляться своим желаниям, Памела наклонилась к нему и закрыла глаза.
Губы их слились, его язык проник в ее рот, касаясь кончика языка и поглаживая его, пока Аарон опускал ее на свои колени.
