Что это было? Возможно, он взял с собой конспект лекций, чтобы вдали от новой соседки пройтись по материалу? Не исключено, что это была тетрадь с эскизами и парень уединился где-нибудь под луной, чтобы романтично нарисовать чей-нибудь портрет?
Оба предположения показались ей настолько абсурдными, что она едва не захохотала.
А может, это был дневник? Личная тетрадь, в которой некромант держал какие-то секретные записи, которые хотел скрыть?..
Сейчас он спрячет это все, и она уже никогда не сможет узнать, что же такое ужасное хранил у себя в комнате зазнайка Лютер.
Уже наверняка спрятал…
Любопытство лизнуло девушку изнутри, и Диара больше не планировала с ним бороться. Ужасно захотелось поискать злосчастную тетрадку назло Лютеру. В конце концов, даже если она не найдет никакого дневника, вполне можно проследить за некромантом просто так, чтобы узнать, ради чего он нарушает распорядок в ЦИАНИДе. Будет чем шантажировать этого циничного индюка.
Как только эта мысль оформилась в ее голове, с едва уловимой усмешкой Диара поняла, что сейчас не сможет поступить иначе.
Выйдя за порог гостевого домика, она огляделась по сторонам. Вдали виднелись огни фонарей, освещавших главное здание академии. Рядом легкой призрачной зеленью рябило болото. Чуть в стороне виднелся черный лес, который связывал территорию ЦИАНИДа с Ихордаррином, столицей Туманной империи.
Владения Мертвой академии были очень велики. И найти одного зарвавшегося некроманта здесь казалось совершенно невозможным.
Но не для Диары, девушки, что уже много лет тренирует поисковые заклятия ради одной-единственной цели, что и привела ее сюда. В магии поиска она, обладательница золотой крови, была очень хороша. Кроме того, здесь, на территории некромантского вуза, было так много мертвецов, которые могли помочь ей, что Диара даже не предполагала провал. Она была убеждена, что у нее все получится, ведь отец много лет назад научил ее одному уникальному заклятию.
Оно называлось «глаза мертвых».
— Heried nugharte…[2] — прошептала она, повторив название заклинания на эшгенрейском языке, в тот же миг ткнув безымянный палец специальным тонким кинжальчиком, появившимся из недр карманов.
Диара терпеть не могла магию, требующую крови. Это вообще была особенность работы демонологов. Именно их ритуалы основывались на жертве, потому что лишь она давала быстрый приток магии Тьмы. Некроманты с той же самой силой работали иначе. С помощью символов, концентрации и долгих цепочек заклятий.
Но сейчас, увы, Диаре нужна была именно кровь. Только с ней «глаза мертвеца» могли дать результат.
Как только слова заклятия сорвались с ее губ, она протянула руку вперед и растопырила пальцы, с которых в воздух полилась Тьма. Черными сумеречными спорами она распространялась вокруг, как болезнь, которую невозможно остановить.
Но ее и не нужно было останавливать.
Диара моргнула, и ее глаза подернулись магической зеленью.
Земля дыхнула смертью.
Хорошо, что большинство магиан сейчас уже давно спали. Как и преподаватели. Иначе кто-нибудь из них обязательно бы заметил, что происходит что-то необычное. Но сейчас здесь, на болоте, Диара была одна. А потому, кроме нее, никто не видел и не чувствовал шевеления десятков мертвецов, закопанных под землей на всей территории Мертвой академии. Мертвецов, что сейчас послушно выискивали своими пустыми глазницами некроманта, которого хотела найти Диара.
Они глядели во все стороны, разевая мертвые рты, шевеля челюстями, в которые засыпалась земля. Иногда они даже кричали, и тогда Диара вздрагивала, боясь, что ее засекут. Вряд ли за высшее заклятие, произнесенное ночью без разрешения и надзора преподавателей, ее погладят по голове.
Диара стиснула зубы и усилила поток магии. Призрачные споры распространились дальше. Из болота высунулись несколько гладких, покрытых слизью голов. На соседнем полигоне зашевелились комья земли, под которыми копошились растревоженные зомби.
А далеко впереди, в глубине леса, на неподвижных многоногих телах ожили фасеточные глаза некромантулов.
И Диара увидела…
В десятке отражений паучьих зрачков двигался молодой некромант. Его короткие волосы растрепались и упали на глаза. Сейчас в тусклом лунном свете, едва пробивавшемся сквозь кроны, черные пряди стали отливать синевой.
