Мальчишке в качестве исключения выделили один из гостевых домиков, в которых в основном жили сотрудники самой академии. Уборщики, смотрители полигонов, некоторые преподаватели, которым добираться до работы было слишком далеко. Лютер среди них был белой вороной. Чуть позже, когда о его необычном месте жительства узнали и его новые одногруппники, он стал белой вороной и среди них. Где это видано, чтобы магиан жил вместе с преподами? И плевать, что ректор обо всем позаботился: дом Лютера оказался на отшибе у болота, отдельно от остальных. Однако все равно это мгновенно сделало парня изгоем.
Но Лютер не жаловался. Он привык добиваться того, что ему было нужно, самостоятельно, без чьей-то помощи. А потому довольно скоро ситуация изменилась. Раз за разом безродный мальчишка, показывающий результаты, о которых другие могли только мечтать, заставлял уважать себя ловкостью, силой и способностью схватывать на лету. Быстро он стал бойцом, которому не было равных. И ни у кого больше не появлялось желания дразнить опасного колдуна.
И вот теперь жилище, которое Лютер уже считал полностью своим, вдруг отдают какой-то новенькой.
— У нас что, мало гостевых домиков?! — воскликнул десять минут назад он, ворвавшись в кабинет ректора. — Почему седьмой? Магистр, почему седьмой?!
Оставалась скромная надежда, что Нуар что-то перепутал. Но, увы, ей не суждено было оправдаться.
— Потому что каждый домик рассчитан на двух человек, — совершенно спокойно ответил старик, ничуть не разозлившись на вспыльчивость аспиранта. Он знал его уже слишком давно, чтобы чему-нибудь удивляться. — И вы знали бы это, если бы шесть лет назад я не пошел вам навстречу, поселив отдельно ото всех. Или, может быть, вы пожелали бы уже на первом курсе делить дом, скажем, с госпожой Дарсиун, смотрительницей кладбища? Она, между нами говоря, соседка так себе. В ее пятьдесят лет ей часто приходится иметь дело с ожившими трупами, а ведь она даже не маг. Поэтому характер у нее, скажу я вам, прескверный. Ну так что, не хотите разделить домик с ней?
Лютер сжал зубы и помрачнел.
— Нет, магистр, — пробурчал, не сводя горящего взгляда с ректора.
— Это дуплекс, молодой человек, — продолжал тот невозмутимо. — Так что предупреждаю вас: вы будете жить вместе с магианой Бриан, если вообще хотите продолжать учиться в нашем славном заведении.
С этими словами он широко растянул свои тонкие губы. Кожа на лице пошла складками, как у бульдога, кончики старчески длинных ушей зашевелились. Пренеприятнейшее зрелище, учитывая, что Нуар любил улыбаться с закрытым ртом, когда губы настолько истончаются и натягиваются в разные стороны, что лицо становится похоже на лягушачью морду.
У Лютера пропал дар речи. Разговор вышел коротким.
— Вы все поняли, магиан Рейвел? — спросил ректор, внимательно глядя на него светлыми мутноватыми глазами.
— Все, — глухо ответил парень. Слегка поклонился и вышел, неторопливо направляясь к своему жилищу, которое отныне было уже не совсем его.
Минут через пятнадцать он прошел болотный полигон, за которым и располагались гостевые домики. Некромант был почти уверен, что новенькая не сумеет быстро сориентироваться на обширной территории ЦИАНИДа и придет сюда гораздо позже него. Таким образом у него еще осталось бы время, чтобы перенести все вещи на одну половину дома, оставив вторую девушке. Благо этих вещей было совсем немного, потому что покупать их Лютеру было не на что.
Но, к сожалению, Диара Бриан в очередной раз удивила его. Когда он подходил к домику номер семь, она уже беспомощно топталась у его дверей, вертя в руках амулет-ключ.
— Что, никак не догадаешься? — бросил мрачно Лютер. Он был все еще не в духе от новости, которую Диаре только предстояло узнать. Впрочем, сам факт, что он знает новость, от которой его соседка вот-вот дойдет до состояния плюющейся ядом виверны, немного поднимал настроение.
— Какого драугра ты тут забыл, Рейвел? — фыркнула она, сложив руки на груди. — Ты что, следишь за мной?
На небе потихоньку начали собираться тучи, предвещая дождь. Темные низкие облака закрыли солнце, и волосы девушки окончательно стали черными, утратив свой рыжий блеск. Теперь волнистые пряди, обрамляющие узкое лицо, придавали магиане Бриан опасный вид. А ее медно-карие глаза начали казаться еще ярче.
