Роли вручены заранее, и Дикий не вмешивался. Парни побежали в саму казарму вязать солдат, а «майор» присел на место дежурного и сразу же нашел у того в будке ключ от сейфа. Система советская, то есть, надежная. В сейфе Дикий нашел ключ от оружейки. А тем временем «прапорщик» Вадим разбираются с сигнализацией. Хорошему специалисту пришлось напрячься — система настолько старая, что нужно вспоминать, как работает сие допотопное устройство. Всех-то дел — в углу двери тяжелой пластиной зажать контакты. Сделано — дверь в оружейную комнату открыта.
Выбежал от солдат Геннадий, стал говорить, нервно посмеиваясь:
— Товарищ майор, жертв нет! На общем собрании солдаты постановили — лучше жить связанным, чем быть мертвым и свободным.
— После посмеемся, — остановил его Дикий.
За Геннадием выбежали и другие парни.
— Работаем быстро и не отвлекаемся! — приказал Дикий, входя в оружейку и распахивая шкафы.
Оружие на месте. Оно, родимое, так и просится в руки. Его этими самыми руками и выносили, тащили, нагруженные, как волы или мулы, к лесу. Дикий шел последним с ручным пулеметом наперевес, прикрывая группу. Сейчас уже не важно, как сваливать — с шумом или без.
Но их так никто и не заметил. Уже в лесу Дикий достал рацию и вызвал «Урал».
* * *
Они проехали километров восемьдесят, судя по спидометру, но казалось, что за спиной остались сотни верст африканского сафари. Если и не африканского, то сафари точно, поскольку то, по чему «Урал» несся, нельзя было назвать даже проселочной дорогой. Марат гнал по кустам, несколько раз казалось, что машина опрокинется в овраг.
Фары выхватывали из тесноты стволы деревьев, и каждый раз Марат чудом уворачивался. Когда они въехали в заросли кустарника, Дикому удалось перебраться из кабины в кузов, в котором парней бросало от борта к борту. Парни набивали синяки и шишки, крепились, матерились, старались удержать ящики со взрывателями к гранатам. Мешки, цинковые коробки и люди — все в кузове смешалось в одну движущуюся кучу.
— Смотрите, чтобы все не вывалилось на фиг!
— Да тут… Блин! Прямо в нос. Гена, ты мне в нос ботинками не…
— Тут удержаться невозможно. Чуть бы потише! Или на какую дорогу!
— Какие тут дороги! По дороге влететь можно!
— Держитесь, парни.
— Да что ж ты поделаешь! Опять по носу. И так кровянка…
Дикий выбрал момент и перебрался обратно в кабину.
«Урал» несся в сторону России, которая была, как говорится, не за горами.
А вот и дорога. С хрустом продираясь сквозь кустарник и снося тонкостволые березки, Марат летел к ней, не обращая внимания на то, что происходило вокруг. А справа по дороге двигался транспорт, освещая себе путь яркими галогенами. Дикий тоже заметил свет с опозданием и не успел предупредить Они так и вылетели на дорогу перед самым носом у транспорта, впереди которого еще и гаишная тачка ехала.
Выпрыгнув на шоссейку, Марат повернул влево, прокатил с сотню метров и молниеносно свернул на кстати подвернувшуюся лесную дорогу. Сзади уже выла гаишная сирена. Дикий крикнул водителю:
— Гони! Я прикрою! — и выпрыгнул на дорогу, упал, больно ударил бедро.
Выпрыгнул он не один, а с ручным пулеметом. Зря менты за ними погнались — подумали, небось, что крестьяне ночью пьяные катаются. Главное, чтобы координаты не успели передать. Они и не успели. Дикий скинул флажок предохранителя и не вставая врубил длинную очередь по колесам и передку милицейских «жигулей». Тачка пошла юзом, ее занесло, и машина врезалась в ствол ели.
«Урал» остановился; к Дикому бежали парни с оружием наперевес, готовые принять бой и отбить командира. Но никто не рвался более биться — со стороны шоссе никакие звуки не доносились. На этот раз ментам повезло — от удара о дерево они потеряли сознание, но пули их не задели, разнеся в хлам только радиатор и резину на колесах. Гаишников, их было двое, вытащили на свежий воздух, а машину слегка поувечили прикладами, чтобы у ментов, когда те очнутся, не появилось желание связаться со своими по рации. Оставался еще какой-то грузовой транспорт на дороге, но в лес они не сунутся, побоятся. А рации у них, может, и нет. А если и есть, то время — время парни Дикого выиграли…
