— Я не видел Виолу. Должно быть, она еще в постели, — ответил Алекс на мой вопрос об остальных домочадцах. — Вер просил передать, что его не будет дома целый день, сказал, что не стоит о нем беспокоиться, — он найдет, где пообедать.
Алекс не скрывал, что доволен таким поворотом событий. Напротив, мое сердце болезненно сжалось: кажется, Вера не очень заботило происходящее.
Бакс приготовил завтрак, поставил на стол тарелки, масленку и вазочку с мармеладом, разлил горячий кофе по чашкам. Мне ничего не оставалось, кроме как сесть за стол и приняться за еду. За завтраком Алекс пространно описывал достоинства особняка.
— Конечно, здесь нужен капитальный ремонт, — заключил он, указывая на потрескавшуюся плитку на стенах и пятна сырости вокруг окон.
Все это время Бакс сохранял вежливое молчание. Мои настойчивые попытки вовлечь его в общий разговор потерпели неудачу.
— Если увидишь отца, передай ему большой привет, — прервала я Алекса.
— Обязательно. Я обедаю с Фэй на следующей неделе.
— В самом деле? — Я удивилась, услышав, что Алекс сохранил теплые отношения с Фэй, несмотря на то что более не был в ней заинтересован.
— Я неплохо отношусь к Фэй. У нее есть черты, которые мне симпатичны. Тебе не стоит ее ненавидеть. Фэй замечательно подходит твоему отцу.
— В самом деле? — повторила я, и это прозвучало довольно глупо.
— Он слабый, она сильная. Вместе они прекрасная пара. Они идеально дополняют друг друга.
— Неужели? — пробормотала я и подумала, что Алекс, пожалуй, прав.
Бакс надел фартук мисс Глим и принялся мыть посуду. Алекс поставил чашку с кофе на стол.
— Пойдем в гостиную, мне нужно с тобой поговорить.
В гостиной мы обнаружили Джорджа. Мальчик развлекался тем, что бренчал на пианино. Я предложила Алексу пройти в библиотеку. Библиотека была моим излюбленным местом, но сегодня здесь веяло унынием и запустением. Грязные сапоги Вера для верховой езды сиротливо прижались к камину. На письменном столе высилась беспорядочная груда бумаг. Несколько листов упали на пол. В центре стола лежал конверт. Перочинный нож, положенный сверху, не дал ветру сдуть конверт со стола. На конверте крупными буквами было написано слово «Фредди» и несколько раз подчеркнуто. Мое упавшее было настроение немного улучшилось.
— Фредди, дорогая! — Алекс подошел сзади и обхватил меня руками за талию.
Я попыталась освободиться.
— Все кончено, Алекс. Не надо театральных сцен. — Я делано рассмеялась. — Не думаю, что Зара придет в восторг, когда узнает, что ты обнимаешь другую.
— К черту Зару! — воскликнул Алекс. Он покраснел и задышал чаще.
— Алекс, не заставляй меня думать о тебе плохо. Я хочу, чтобы в памяти остались лишь счастливые моменты.
— Мы снова будем счастливы вместе. Я ведь нужен тебе. Я знаю о тебе все. Я смогу дать тебе то, чего не сможет дать никто другой.
— Мне очень жаль, — с трудом произнесла я, так как Алекс сильно прижал меня к стене. — Ты больше не знаешь меня. С момента нашей последней встречи я очень изменилась. Теперь я уже не та испуганная нерешительная Фредди, какой ты меня когда-то знал. Сейчас я сама принимаю решения.
Алекс рассмеялся. На одну руку он намотал мои волосы и потянул вниз. Другой стал расстегивать ремень на моих джинсах.
— Я так не думаю.
Слева от меня находился стол. Я схватила перочинный нож.
— Убери прочь свои руки, или я проткну тебя ножом.
Алекс колебался несколько секунд. Я тем временем выскользнула из его объятий. Замешательство Алекса было еще одним подтверждением того, что он не знал меня совершенно. Иначе он бы не поверил, что я способна ударить его. Я же продолжала сжимать в руке нож.
— Ты не любишь меня, — сказала я почти спокойно. — И никогда не любил. Все твои поступки продиктованы лишь себялюбием. Ты всегда желал добиться своего, добиться любой ценой. Когда я бросила тебя, была уязвлена твоя гордость, чувство собственного достоинства, самолюбие. Ты хочешь вернуть меня лишь для того, чтобы сказать миру: смотрите, она снова со мной, моя власть над ней нисколько не уменьшилась. Лучше позаботься о Заре. Постарайся сделать ее счастливой. Вероятно, она научится любить тебя так, как хочешь ты. Но я не смогу полюбить тебя никогда.
