— Не ты, — миролюбиво согласилась императрица. — Но ты сам сказал, что Азхар будет заперт в темнице до тех пор, пока змеиное гнездо не успокоится. Феникс вряд ли простит такое отношение. У Лиама проснулись инстинкты, и теперь он себя не контролирует. Прямо как ты когда-то. А Лана… Эйдан, она же совсем юная. И перепугана, и… Она может совершить… не знаю… Ты представляешь, что будет, если она решит сбежать со свадьбы?
Эйдан нахмурился.
Сбежать со змеиной свадьбы? Не завидует император девушке. Или тому, кто осмелится ей помогать.
Вероятно, это были две самые изматывающие недели в его жизни. А это притом, что Лиам прошел через три десятка военных походов. Смешно сказать, один из первых командиров императорской армии неспособен справиться с собственной самкой.
«Не смешно… Печально», — покачав головой, подумал Беар.
С Ланой было тяжело. Лиам не мог находиться с ней в одном помещении, не сгорая от желания наброситься на свою истинную пару. Инстинкты упорно требовали взять ту, что принадлежит ему по праву. Заклеймить собой, сделать своей раз и навсегда. Пусть ее тело забудет другого, пусть в ней поселится новая жизнь. Их ребенок. Первый из многих… Его сын.
И только голос разума останавливал Беара, уговаривая дать эльфийке еще немного времени. Пусть успокоится, смирится. Ее обиды должны остыть, давая возможность душе потянуться к своему истинному партнеру. Эльфы… Они считают себя лучше и выше инстинктов. Не то, что василиски. Лиаму было проще, как и любому существу, в ком с рождения сосуществовали сразу две ипостаси. Он знал, чего хочет. Не всегда понимал, что им движет, но все равно действовал. С самой их первой встречи не желал отступить от Алании. Да, за него часто решали другие: старейшины или Император. Но конечный результат остался неизменным. Судьба всегда сводит истинные пары, хотят они того или нет.
Держаться на расстоянии от невесты у Лиама получалось с трудом. Спасал холод. Длительное нахождение на морозе заставляло его зверя становиться медлительным и пассивным. А значит — более безопасным для Ланы.
Нет, он знал, что никогда не причинит вреда своей самке. Василиски не способны на такое. Их обязанность — делать своих избранных счастливыми. Не стоит путать самок с простыми женами. Женой могла стать любая. Да, к ним относились с уважением, в некоторой степени. Но, по сути, такие женщины становились партнерами для вынашивания детей или для выгодных политических браков.
А самка — она одна единственная.
Вспоминая, как Лиам предлагал Лане простую семейную жизнь, обещая отпустить со временем, мужчина поморщился. Подумать мерзко, как он относился к своей Избранной в начале их знакомства. Так что сейчас Лиам понимал, что Лана имела право позлиться на него. Она такая хрупкая и ранимая. Двух недель ей вполне должно было хватить, чтобы придти в себя.
Проклятье, которым Алания его наградила…. Лиам еще не решил, как к нему относиться. Чувствовать всё то же, что и его эльфийка. Демон! Как женщины живут со всеми этими эмоциями? Он воин. И не привык, чтобы жизнь пестрила таким количеством красок. Еда — просто топливо, сон — жизненная необходимость. Друзья — хорошо, враги — убил, и спи спокойно. Все просто. Но Алания… В ней бурлили эмоции. И, учитывая обстоятельства, все они были негативны. Раздражение, ненависть, злость, обида, отчаяние…. И еще море всего, чему Лиам даже определений дать не мог. Ощущения притуплялись, когда он обращался в змея, но все равно пробивались через толстую шкуру, если Лана испытывала особенно сильные всплески. В такие моменты мужчина точно знал: стоит вернуться в дом, и слуги опять начнут жаловаться, что его невеста что-то уничтожила в собственной комнате. Беару пришлось запретить Лане пользоваться магией. К сожалению, все с той же угрозой навредить родителям. Иначе до эльфийки не доходила вся серьезность его требований.
Но даже в проклятии Лиам надеялся найти своего союзника. Он мог понять, чем она занимается, пока его нет поблизости. Во всяком случае, если в ней неожиданно загоралась искорка надежды, то к прорицателю ходить не надо: Лана размышляет о побеге. Лиам чувствовал, что девушка не решится на это. Не под страхом за своих родителей. А сколько едкой ненависти она испытывала по отношению к нему? Иной раз очередная вспышка вызывала спазмы в груди и желудке мужчины. Но даже к этому Лиам привык. Главное, чувствовать эту тонкую границу — где заканчивается его собственное мировосприятие, и начинается действие эльфийской родовой магии.
