— От кого? Кто доставил?
Горничная пожала плечами:
— Не знаю, мисс. Письмо оставили у кухонной двери.
Дрожа от волнения, Марисса тут же спрятала письмо в потайном кармане юбки и направилась к соседней двери — это была комната для шитья. Немного поколебавшись, она вошла и закрыла за собой дверь. В комнате никого не было, но тут оказалось довольно светло, поскольку горели свечи. Марисса вытащила из кармана письмо, однако не решалась его вскрыть — ее одолевали дурные предчувствия. И к тому же… Ох, ведь именно в этой комнате она лишилась невинности прошлой ночью. «Но это всего лишь совпадение, — сказала себе Марисса. — Комната для шитья — такая же, как и все прочие. Она ничем от них не отличается».
Наконец, собравшись с духом, Марисса вскрыла конверт. И тотчас же стало ясно, что дурные предчувствия подтвердились.
«Моя любимая!
Несмотря на мои опрометчивые слова, я не собирался причинить тебе боль. Пожалуйста, прости меня за мое поведение. Моя страсть к тебе предстала в ложном свете. Поверь, я действительно люблю тебя. Умоляю, пересмотри свое решение и не отказывай мне. Я мечтаю о том, что буду каждую ночь проводить в твоих объятиях… Буду проводить так же, как провел тот чудесный час».
— Какой же час?.. — пробормотала Марисса, поднимая голову.
Все это длилось от силы минут тридцать — да и те показались ей целой вечностью.
Пожав плечами, она прочитала последние строчки.
«Любимая, верь мне. Пожалуйста, будь моей женой».
Тут Марисса вдруг вспомнила об элегантной фигуре мистера Уайта и о его изящных руках, поначалу казавшихся необыкновенно нежными. Увы, эти руки доставили ей мало радости. И если уж честно, то она не получила совершенно никакого удовольствия от их… интимного общения. Даже вспоминать об этом не хотелось.
Так могла бы она выйти за него замуж?
— Нет-нет, ни в коем случае, — прошептала Марисса. И тут же решительно покачала головой. — За Питера Уайта ни за что!
И вообще, если уж разобраться, то танцы для нее не столь важны. Во всяком случае, танцы — не самое главное в жизни. И она не станет больше думать о предложении мистера Уайта.
Со вздохом сложив письмо, Марисса сунула его в конверт и повернулась к двери, собираясь покинуть комнату.
— О Боже! — в испуге воскликнула она.
Дверь была открыта, и на пороге стоял Джуд, внимательно смотревший на нее.
— Мисс Йорк, он шантажирует вас, да?
Выражение, появившееся на лице Джуда, не предвещало мистеру Уайту ничего хорошего.
— Нет-нет! — Марисса покачала головой и сунула письмо в карман юбки — Он пишет, что любит меня, вот и все.
— И вы склонны простить его?
— Разумеется, нет! — воскликнула она. — Об этом не может быть и речи!
Джуд расплылся в улыбке и проговорил:
— Что ж, очень хорошо… — Он прошел в комнату и остановился у кушетки. — Итак, мисс Йорк, это то самое место, где была потеряна ваша невинность?
— Мистер Бертран!.. — Марисса густо покраснела. — Как вы можете?..
Он вдруг подмигнул ей и, опустившись на кушетку, похлопал по ней ладонью:
— Садитесь, дорогая. И не забывайте: меня зовут Джуд.
— Да, конечно… — пробормотала Марисса.
А Джуд с улыбкой спросил:
— Скажите, вам понравилось то, что происходило с вами в этой комнате прошлой ночью?
Марисса снова покраснела. Подобные вопросы были просто возмутительны! И как ни странно, они необычайно возбуждали. Но как он смел?! Как смел спрашивать об этом?! Да еще с таким невозмутимым видом… Словно говорил о погоде.
Марисса молчала, и Джуд с улыбкой добавил:
— Поверьте, это может доставить удовольствие.
— Я знаю, — пробурчала она, усевшись на кушетку.
— И доставило?
— Нет! — Марисса фыркнула и покачала головой.
Джуд насторожился:
— Он был с вами груб?
— О нет! — Она снова покачала головой. — Но он был… не очень-то впечатляющим. — Едва эта слова сорвались с ее уст, как Марисса осознала всю их неуместность. — То есть я имела в виду…
Она в смущении умолкла.
Джуд весело рассмеялся:
— Значит, был не очень впечатляющим? Да, это серьезная неприятность. Но для молодой леди, теряющей невинность, это, возможно, благо.
— Благо? — удивилась она.
Джуд с улыбкой кивнул:
— Да, в каком-то смысле. Так как было бы гораздо хуже, если бы вы говорили не о своих «впечатлениях», а о боли. А у вас были… болезненные ощущения?
