Диалоги - страница 85

   Внецерковная жизнь без внешней организующей государственной силы, отданная во власть естественно-природным стихиям, не перерождённая свыше и не объединённая в духе и истине, распалась бы, перестала бы существовать как нечто целое и этим была бы поставлена вне общемирового процесса. Поэтому власть как положительная сила внецерковного развития -- от Бога. Не та или иная конкретная власть. Не потому, что одна хороша, а другая хуже, а всякая власть как институт. Перед очами апостолов была ужасающая власть римских императоров. И по-человечески так легко было впасть в соблазн и в лице этой власти отвергнуть всякую власть вообще. Тем более что в среде церковной она была совершенно излишней. Но не человеческий разум, а Дух Божий открыл апостолам великую истину: "нет власти не от Бога" (Рим. 13, 1). В этих словах открывалось положительное значение власти в историческом процессе как внешней организующей силы, без которой не мог бы развиваться нецерковный мир.

   В Церкви неравенство невозможно. Там всё утверждается не на биологическом, а на сверхъестественном основании. Перед Господом все равны. Нет ни богатых, ни бедных, ни знатных, ни незнатных, нет никаких делений на высших и низших. "Здесь нет различия между Иудеем и Еллином, потому что один Господь у всех, богатый для всех, призывающих Его" (Рим. 10, 12). Все одинаково дети Божии и члены Церкви.

   Но жизнь природы зиждется на неравенстве. Там развитие есть постепенное возвышение одних и принижение других. Там неравенство -- положительное начало, потому что оно создаёт в процессе биологическом высшие породы и более жизнеспособные и более сильные организмы. Различие пород создаётся различием внешних условий жизни, и борьба этих пород, имеющая биологическое основание, является положительной движущей силой естественно-природного развития.

   Личный эгоизм в Церкви был бы отрицанием самого существа церковного единства. Там всё индивидуальное освобождается от эгоистической, естественно-природной основы и входит в церковное единство без эгоистического самоутверждения, сохраняя лишь положительное содержание индивидуальных различий.

   Вне Церкви эгоизм -- основная движущая сила жизни. Там личное благо, утверждение своего личного бытия, своей самости есть биологический фактор, который нельзя преодолеть никакими человеческими усилиями. Он заставляет с напряжением всех сил стремиться к достижению намеченной цели, создаёт борьбу и обусловливает в значительной степени общее направление исторического процесса.

   Итак, дифференциация мирской жизни происходит в процессе, где, с одной стороны, действует Божественное начало человека, стремящееся к неведомому Богу, и основные движущие силы естественно-природного развития -- власть, неравенство и эгоизм, а с другой стороны, животные потребности, которые всё стремятся покорить себе и в этом стремлении своём превращаются встрасти.

   Неизвестный. Из твоих слов можно вывести заключение, что, с христианской точки зрения, власть, неравенство и эгоизм являются положительными началами исторического процесса. Но как же так? Власть как морально безразличное понятие я ещё могу допустить. Но как допустить положительную оценку неравенства и эгоизма с точки зрения христианской морали -- я не понимаю.

   Духовник. Эти начала имеют положительное значение в процессе дифференциации, а не взятые сами по себе. Они оцениваются положительно лишь как факторы естественно-природного развития, где понятие "морали" вообще не имеет смысла.

   Неизвестный. Неясно мне ещё, в чём состоит положительное содержание того, что ты определяешь как стремление к неведомому Богу.

   Духовник. Полнота Божественного Духа, поскольку она раскрывается в мире, содержится в истинной Церкви. Но открывается и в природе. Открывается Он и в человеческом сознании, открывается в творчестве, в науке, в искусстве. Во всём, что именуется культурой. В природе нет нравственного падения, нет злой воли, нет нарушения нравственного закона, нет действия страстей. Поэтому Бог открывается в природе вне воли и нравственного сознания: в совершенной гармонии естественно-природного бытия. А в человеческом сознании и в человеческом творчестве Божественный Дух выражается постольку, поскольку он не затемнён действием страстей.