После долгого колебания епископ ответил:
— Конечно, я верю! Кто, по-вашему,. заплатил за этот дом?
Дом, который он построил, этот прекрасный особняк, возможен лишь потому, что люди все еще верят в Бога; и поскольку они верят в Бога, они верят и в епископа. Он не может публично заявить, что Бога нет. Если вы отбросите Бога, тогда Иисус больше не Сын Божий, тогда Папа Римский больше не представитель Иисуса, и так далее, и тому подобное. Все они будут спущены в унитаз. Нужна иерархия: Бог наверху, внизу священник — целая лестница.
А священник определенно знает, что Бога нет. Если бы он осознавал, что есть Бог, он, в первую очередь, не был бы священником — он был бы Иисусом, он был бы Буддой, но не священником. Он был бы пророком, но не священником. Он привносил бы нечто неизвестное в жизни людей, но не был бы частью существующего положения вещей, он не был бы частью официальной церкви. Никакой человек понимания, никакой человек религиозного сознания и опыта не может быть частью официальной церкви. Этого никогда не случалось. Будде пришлось покинуть свою церковь, Иисусу пришлось покинуть свою церковь, Мухаммеду пришлось покинуть свою церковь — так было всегда. Когда рождается религиозный человек, он должен покинуть свою церковь, потому что его церковь уже попала в руки политиков и священников, весь интерес которых в том, чтобы эксплуатировать людей.
Ананд Мокша написал мне:
Во время сильных землетрясений в Гватемале в 1976 году я подружился с католическим епископом на озере Атитлан, и он позволил мне остаться на некоторое время в его саду.
Прошло несколько месяцев, но общий страх после пережитого потрясения еще не прошел. В это время я нашел прекрасный дом на склоне холма, который сдавался в наем очень дешево. Причина была в том, что над домом нависал большой утес, и люди боялись. Я почувствовал его вибрации, и мне показалось, что все в порядке — я снял этот дом.
Когда я рассказал об этом епископу, он реагировал очень нервно и огорченно, и, всплеснув руками, сказал:
— Вас действительно не беспокоит, что этот утес может обрушиться на дом?
— Если на то будет воля Господа, он возьмет меня, — ответил я
Епископ пожал плечами и сказал:
— Неужели вы и вправду верите в это?
Возможно, Париджат, именно потому, что вы родились в семье христианских миссионеров, для вас стало возможным быть здесь. Христианские миссионеры, и двадцать пять лет в Индии! — это уже слишком. Во-первых, христианские миссионеры, во-вторых, двадцать пять лет в Индии... этого достаточно, более чем достаточно, чтобы убедить детей в том, что их родители фальшивы, что они просто делают бизнес, что они не верят.
Это совершенно не вопрос веры.
Я слышал небольшую историю:
В школе, в школе христианской миссии, учительница спросила детей:
— Кто величайший человек в истории?
— Авраам Линкольн, — сказал американский мальчик.
— Хазрат Мухаммед, — сказал мальчик-мусульманин.
— Господь Кришна, — сказала индуистская девочка.
И так далее, и тому подобное... и, наконец, маленький еврейский мальчик встал и сказал:
— Иисус Христос.
Учительница не могла поверить своим ушам — еврейский мальчик, и он называет Иисуса Христа! Она спросила:
— Ты действительно имеешь это в виду?
— Вопрос не в этом. В своем сердце я знаю, что это Моисей — но бизнес есть бизнес.
Быть с христианскими миссионерами двадцать пять лет, да еще В Индии, видеть все, что они делают — этого достаточно, чтобы лишить вас всех иллюзий. Вся заслуга в этом принадлежит вашим родителям и тем двадцати пяти годам, которые они провели в Индии. Они привели вас сюда — будьте благодарны им.
Четвертый вопрос:
Возлюбленный Мастер, Я чувствую, что я очень необыкновенная личность. Я настолько необыкновенный, что хочу просто быть обыкновенным. Пожалуйста, скажите что-нибудь об этом.
Ананд Сангито, каждый думает в точности так же. И не только здесь — повсюду. В глубине своего сердца каждый знает, что он — особенный. Это шутка, которую Бог сыграл с людьми. Когда он создает нового человека и сталкивает его на Землю, он шепчет ему на ухо: «Ты особенный. Ты несравненный, ты просто уникальный!»
