Религий должно быть так много, как это только возможно. Вопрос не в каком-либо конфликте: это дело вкуса. Если я люблю розы, вы не приходите ко мне, стараясь убедить меня в том, что я должен любить гвоздики — вы просто принимаете мои пристрастия. Если я люблю гвоздики, это совершенно нормально; это не вопрос споров и ссор. Нам не нужно бороться друг с другом — физически или интеллектуально. Я предоставлю вам выбирать самому, и вы не будете обижаться на меня из-за того, что вы любите гвоздики, а я не их люблю.
Симпатии и антипатии это индивидуальное дело. Возможно, кто-то любит Бхагавад-Гиту, кто-то еще любит Коран, кто-то еще любит «Дхаммападу» — это совершенно нормально, абсолютно нормально. Мы можем разделять свои пристрастия, но мы не должны пытаться обратить друг друга, силой привлечь друг друга на свою сторону. Религии делают такие уродливые вещи. Людей обращают, угрожая смертью; людей обращают с помощью денег, давая им взятки... любыми средствами, хорошими или плохими. Станьте христианином! Станьте индуистом! Станьте мусульманином! Захватывайте все больше и больше людей, чтобы получить большую власть, и не позволяйте другим покинуть свою церковь.
Сын спросил у Муллы Насреддина:
— Папа, когда христианин становится мусульманином, как ты назовешь его? Насреддин улыбнулся и сказал:
— Он пришел в себя. Он человек понимания, мудрости. Он понял, что ложь это ложь, а правда это правда.
Мальчик снова спросил:
— Папа, а если мусульманин становится христианином, как ты его назовешь?
Мулла Насреддин очень разозлился и сказал:
— Он предатель! Он отрекся. Он глупец!
Если христианин становится мусульманином, это разумный человек, мудрец; если мусульманин становится христианином, он предатель, глупец. И если вы спросите христианина, ответ будет похожим.
Один индуист стал христианином. Естественно, все индуисты были против него — он предал их! Но христиане сделали его святым. Его звали Саду Сандр Сингх. Они поклонялись ему почти так же, как если бы он был воплощением Иисуса, потому что он доказал истинность христианства. А индуисты? Они так разозлились на этого человека, что захотели убить его. И по всей вероятности, они действительно убили его, потому что однажды он внезапно исчез, и с тех пор его тело не было найдено. Что случилось с Саду Сандром Сингхом, все еще остается тайной.
Я знаю одного человека, который был индуистом, а стал джайном. Индуисты отнеслись к этому очень плохо — естественно, очевидно. Они пытались любыми способами уничтожить этого человека, но он стал самым знаменитым джайнским святым. Его звали Ганеш Варни. Он победил всех остальных джайнских святых; он достиг высочайшего пика. Каково его настоящее качество? Почему он достиг наивысшего пика? Потому что сначала он был индуистом, а потом стал джайном. «Он доказал, что джайнизм гораздо выше, чем индуизм; иначе зачем бы этот человек, такой мудрый человек, пришел к нам?»
Гитам, эти религии ссорятся, потому что они не религиозны; они становятся все более и более политическими. А когда вы ссоритесь, правильно все. В любви и войне правильно все.
Стараясь обратить еврея, католик рассказывал ему, что, если он станет католиком, его молитвы, несомненно, не останутся без ответа — потому что священник отдаст их епископу, который отдаст их кардиналу, который отдаст их Папе, который поднимет их на небеса через дырочку в крыше Ватикана, которая в точности соответствует дырочке в полу небес, где Святой Петр отнесет их Деве Марии, которая, в свою очередь, передаст их Иисусу Христу, который замолвит за них словечко перед Богом.
Еврей повторил всю эту тираду в радостном удивлении и заметил:
— А знаешь, должно быть, это правда, потому что я всегда удивлялся, куда на небесах девается все дерьмо. Должно быть, его выбрасывают в эту маленькую дырочку в Ватикане, где Папа передает его кардиналу, кардинал передает епископу, епископ передает священнику, священник передает его тебе — а ты пытаешься отдать его мне?
Религии хороши, — и их должно быть еще больше, — но ссорящиеся религии это не религии. Сам их агрессивный подход делает их политическими. А священник и политик веками состояли в очень тонком заговоре — потому что политик может очень легко руководить людьми через священника. Священник владеет душами людей, а политик владеет телами. Оба они угнетатели, эксплуататоры. Они занимаются одним и тем же бизнесом; они партнеры. И каждый из них может помочь другому. Политик может помочь священнику, потому что у него есть временная власть; священник может помочь политику, потому что люди слушают его, поклоняются ему, принимают его слова как священные.
