— Охотно отвечу на все, кроме указания источника данной силы. Это — мой секрет.
— Вы ответственно утверждаете, что никто в мире, кроме вас, не знает его?
— Никто не имеет о нём ни малейшего понятия.
— Даже ваши ассистенты?
— Я работаю один, сэр!
— Вот как! Крайне интересно. Вы развеяли мои сомнения насчёт реальности этой силы, но я всё же до сих пор сомневаюсь насчёт её практических результатов.
— Я уже объяснил, что это — модель. Но было бы легко соорудить такую же установку в крупном масштабе. Вам понятно, что прибор действует в вертикальном направлении. Определённые токи, проходящие над вами, и другие токи, проходящие под вами, вызывали вибрации, либо дезинтегрирующие, либо синтезирующие вас. Но процесс может происходить и в горизонтальном направлении, давая те же результаты, но охватывая обширное пространство, пропорциональное силе тока.
— Приведите пример!
— Предположим, что первый полюс находится на одном небольшом судне, а второй — на другом. Боевой корабль, оказавшийся между ними, просто исчезнет, распавшись на молекулы. Так же исчезнет и войсковая колонна.
— И вы уже продали право распоряжаться открытием одной из зарубежных стран?
— Да, сэр! И как только они расплатятся, тут же получат силу, несоизмеримую с возможностями других государств. Вы даже не представляете сейчас всех её возможностей… Если эта сила окажется в толковых руках, не боящихся пустить в ход оружие, которым они теперь владеют. — По физиономии Немора вновь пробежала злорадная улыбка. — Представьте себе какой-нибудь квартал большого города, где воздвигнуты такие машины. Вообразите воздействие потока энергии в подобном масштабе, достичь которого технически совсем не трудно. Да что говорить, — он расхохотался, — я могу представить себе и более обширную область… например, долину Темзы… опустошённую дотла, — настолько, что из всех кишащих там миллионов не осталось в живых ни одного мужчины, ни одной женщины, ни одного ребёнка!
Ужас объял меня при этих словах, а ещё больше от ликующего выражения, с каким они были произнесены. Однако на моего спутника они произвели, по-видимому, совершенно иное впечатление. К моему изумлению, он любезно улыбнулся и протянул изобретателю руку.
— Итак, мистер Немор, нам следует вас поздравить, — сказал Челленджер. — Без сомнения, вы обнаружили замечательное свойство природы, которое вам удалось обуздать и заставить служить человечеству. То, что применение его несёт в себе разрушение, без сомнения, крайне прискорбно, но наука не знает такого рода ограничений, а следует за познанием, куда бы оно ни привело её. Полагаю, вы не будете возражать против того, чтобы я осмотрел конструкцию вашей машины?
— Отнюдь нет. Машина — всего лишь тело. А душу, оживляющий её принцип, вы никак не сумеете распознать.
— Совершенно верно. Но даже один только механизм представляется мне образцом изобретательности.
В течение некоторого времени Челленджер осматривал машину со всех сторон и ощупывал её отдельные детали. Потом вновь грузно уселся в выключенное кресло.
— Не угодно ли вам совершить ещё одну экскурсию во вселенную? — удивлённо спросил изобретатель.
— Попозже, может быть, попозже! А пока что сообщу, — впрочем, вам, без сомнения, это и так известно, — что тут происходит какая-то утечка электричества. Я отчётливо чувствую, как через меня проходит слабый ток.
— Это невозможно. Кресло полностью изолировано.
— Уверяю вас, я чувствую утечку! Челленджер сошёл с возвышения. Изобретатель поспешил занять его место.
— Я ничего не чувствую.
— Разве вы не ощущаете, как вдоль вашей спины пробегает ток?
— Нет, сэр, не ощущаю.
Резкий щелчок — и он исчез. Поражённый, я взглянул на Челленджера.
— Милосердное небо! Вы включили машину?
Профессор кивнул с видом снисходительного удивления.
— Ну и ну! Возможно, я по рассеянности коснулся рукоятки, — сказал он. — С такого рода несовершенной моделью всегда возможны всякие неприятные случайности. Рычаг, несомненно, следовало бы снабдить предохранителем.
— Он стоит на цифре три. Это отметка, на которой производится дезинтеграция.
— Я заметил это ещё во время произведённого над вами опыта.
