Марк встал из-за стола и отошел в сторону, освобождая для меня свое кресло, мое место с видом на зал ресторана. Марк казался радостным и удивленным.
— Я не помню это платье. И твоя прическа… — Он коснулся губами моего уха, и, когда я шагнула мимо него, чтобы сесть за стол, наши бедра случайно соприкоснулись. — Ты сделала такую же, как тогда, раньше…
Я посмотрела на Марка, когда мы сели напротив друг друга, ожидая, что он скажет обо мне. Полагаю, мне все еще недостает уверенности в себе, даже сейчас.
— Tu es belle (Ты красивая). — Марк изучал меня. Его глаза сканировали мои черты, словно взгляд художественного критика, изучающего картину.
— Да? Ну вот поэтому я и опоздала. — Почувствовав, как краска предательски поднимается вверх по шее, я поправила прическу, убрав непослушные локоны на место. — У меня ушла на прическу целая вечность. Все эти чертовы заколки…
Марк засмеялся. Наверное, я выглядела точно как и та девочка тогда, но не думаю, что говорила я так же.
Марк продолжал изучать меня тем же взглядом критика. Бросив взгляд на мое запястье, он удивленно произнес:
— Ты нашла свои часы?
— Давай заказывать, — проговорила я быстро. — Я сейчас съела бы лошадь.
Когда мне исполнилось семнадцать и я стала встречаться с мальчиками, моя мать часто говорила: «Просто помни одну вещь, Энни Макинтайр! В жизни не существует такой вещи, как бесплатный обед».
Как я уже говорила, моя мама совсем не была романтичной.
В самом начале занятий с Карло я немного болела. Он сидел передо мной в небольшом солнечном классе, на пятом этаже здания учебного центра и улыбался. Карло следовал за мной взглядом своих черных веселых глаз, когда я подходила к доске. Он следил за моими руками, когда я старалась объяснить ему грамматические правила. Карло смущал меня, хотя я тщательно старалась скрыть это. Он нервировал меня. Ни один мужчина не уделял мне столько внимания. Краска смущения заливала мое лицо. Я не могла преподавать ему язык. Я не могла преподавать вообще. Да, это было трудно.
«Глупая девчонка», — говорила моя мать.
Карло пригласил меня на ужин после нашего второго занятия. Его рука на столе легла на мою руку. Он перевернул ее ладонью вверх, погладил ее кончиками пальцев, а потом сжал мою руку в своей руке. Я представила, как его тело, его бедра прижимаются к моим, когда я лежу под ним, прямо здесь, на полу класса, и наша плоть становится единым целым. Но я отдернула руку и сказала «нет». Урок был окончен. Не знаю, почему я отказалась. В конце концов, на том этапе отношений я не знала, что Карло женат. Когда он рассказывал о своей жизни на наших уроках, он всегда использовал местоимение первого лица единственного числа: «я». Карло ни разу не оговорился, ни одного раза, не сказала «мы».
— Un professionnel, — говорит Марк.
Да, полагаю, таковым он и являлся. Сначала я была осмотрительной, все-таки я дочь своей матери. Мне было двадцать четыре, ему — за сорок. Карло был намного, намного старше меня. Конечно, сейчас это кажется не так уж и много, но тогда именно его возраст сдерживал меня. Карло занимал пост заместителя директора в одной из крупных французских компаний. Он был красивым, образованным и могущественным. В каждом его жесте была сила, даже когда он просто гладил меня кончиками пальцев по руке. Он всегда смешил меня. Но я чувствовала, что он смешил не только меня. Карло мог получить все, что хотел. Так почему же именно я?
Затем однажды он не пришел на занятие. Я сидела в классе и ждала. Никто не пришел и не сказал, что он задерживается или не придет вовсе. И поэтому я сидела и думала — о нем. Тогда я поняла, что расстроена. Я не увижу его целую неделю, до того, когда будет следующее занятие. Утром того понедельника я с особой тщательностью наносила макияж, а он не пришел.
На следующей неделе, в восемь двадцать, Карло снова не появился. Я сидела в классе, смотрела на часы, со страхом думая, что он не придет ни сегодня, а, возможно, и больше никогда. «Никогда не бегай за автобусом или мужчиной, — говорила бабушка. — Обязательно через минуту придет следующий». Но я тогда подумала, что он не любой другой мужчина. Он — Карло.
