Дежавю - страница 31
— Это знамение, — проговорила тогда Бетти.
Но автоматических весов сейчас здесь не было. Странно… Все оставалось так же, как раньше. Все, кроме этого.
Мы едва вышли из лифта и направились к двери в учебный центр, как все началось. Моя неторопливая жизнь превратилась в бешено крутящийся водоворот. А сделала ее таким Мюриэль, которая носила тогда прозвище мадемуазель Ледяная Дева. Мюриэль была статной блондинкой, по происхождению наполовину немкой, наполовину швейцаркой. Эдакой взрослой и злобной версией Хайди [16]. Она занимала важный пост в учебном центре. Мюриэль была личной ассистенткой директора, очень личной ассистенткой. Ходил слух, что начинала она с самой низшей должности — и работала простым клерком. Но, будучи очень уверенной, очень исполнительной и, как я уже сказала, очень высокой блондинкой, вскоре она добралась до вершины и осталась там — в буквальном смысле сверху, потому что, предположительно, именно такая поза больше всего нравилась директору. Все были очень осмотрительны с Ледяной Девой, даже сам директор. Да, с ней было бесполезно даже спорить.
Конечно, директор был женат и, как типичный француз, имел связь на стороне. Его жена каждую пятницу приходила на обед и вежливо беседовала и смеялась с Ледяной Девой, любовницей ее мужа. Конечно, она все знала. В отличие от Ледяной Девы она просто была милашкой, безупречно одетой в костюмы от Шанель, с сумочкой от Шанель, модной стрижкой и пуделем в придачу, для полноты картины. Она имела все, что хотела. Так зачем же раскачивать лодку?
— Bonjour, Annie. — Ледяная Дева, как и всегда, излучала рвение исполнять возложенные на нее обязанности, Ее серые глаза были так же холодны, как сталь на снегу, а улыбка могла бы заставить поежиться любого. — Ваш месье Витали здесь. Я отвела его в salle (зал) номер восемь.
А, месье Витали… Значит, сегодня я шла к нему.
— Интересно, — говорит Марк, — что ты забыла упомянуть о нем. Очень удобно.
Карло Витали записался на занятия «тет-а-тет». Он хотел довести свой английский до совершенства при помощи своего личного преподавателя, предпочтительно женщины. Так он сказал Ледяной Деве. Это было вполне разумное требование, учитывая, что его компания оплачивала все затраты, поскольку он был заместителем директора этой самой компании, и то, что он любил женщин. Да, он очень любил женщин.
Вот так я познакомилась с Карло.
Я занималась с ним почти год до того, как встретила Марка. При этом, надо признать, месье Витали не сильно преуспел в английском.
— Non, mais (однако) определенно он преуспел в другом, — утверждает Марк.
Трудно описать словами силу харизмы Карло, его шарм, перед которым было невозможно устоять. Встретить его означало влюбиться. Карло был итальянцем, родом из Милана, высоким, красивым брюнетом с улыбкой широкой как… как… В общем, с непередаваемой улыбкой. Даже по фото, на которых он получался великолепно, нельзя было полностью оценить все его обаяние.
Карло приехал в Париж около двадцати лет назад, но все равно говорил по-французски с итальянским акцентом. Его речь напоминала поэзию — тщательно подобранные слова, размеренный слог и мелодичность. Когда он произносил мое имя, оно звучало как Анна, что, конечно, совсем не то, что Энни. Анна — согласные смягчались в середине, кончик языка как бы останавливался на двух «н», смакуя их во рту, отчего они набухали и становились влажными…
Это придавало моему имени чувственности, заставляя его наливаться и созревать, как девочка созревает и превращается в спелую женщину. От его голоса мои колени подгибались, а мои… Очень важно оценить степень шарма Карло, чтобы был понятен смысл дальнейших событий — почему я влюбилась в него, почему любая женщина влюбилась бы в него.
Да, стоило Карло только щелкнуть пальцами, как я приезжала к нему в Италию, прибегала в маленький экзотический ресторанчик на другом краю Парижа. Да, куда угодно! В конце концов, тогда мне едва исполнилось двадцать четыре, и я была молода и наивна. Вот почему пока я не упомянула об одной вещи, которая, по словам Марка, является довольно существенной. Да, и до этого я еще доберусь.
