Если судить по направлениям транспортных потоков, то складывалось впечатление, что большей популярностью у путешественников пользовалась середина термитников. Там, вероятно, и влажность более высокая, и температура ввиду отдалённости от раскалённой поверхности пустыни не такая адская. Но их же, вопреки всякой логике и здравому смыслу, несло, как всегда, на самый низ, к основанию своеобразных городов. А может, наоборот. Следуя сложившимся строго определённым правилам, ещё не было говна, в которое бы они не успели вляпаться.
Так где же ему лежать, как не внизу?
Да и где обитать главе криминального мира, если только не в мрачных подземельях городов, куда стекаются все отбросы и нечистоты цивилизованного мира Изерии.
Такси снизилось до предельно малой высоты. Теперь оно скользило почти над землёй, поднимая вслед за собой небольшие облачка пыли. С этого ракурса термитники выглядели просто отвратительно чудовищными.
От своей земной копии они мало чем отличались. Разве что размерами. Ну, может, ещё структурой. Кто в этом разбирается – тот поймёт. А что касается Стива и его спутников, то им вообще всё было по барабану, тем паче его структура. Главное – куда их везут?
Словно переплетённая из множества коричневых жгутов стена, непонятно из чего сделанная, приближалась к ним с невероятной быстротой. Она уже заполнила собой почти всё обозримое пространство, теряясь из поля зрения где-то в высоте, куда направлялись более полноводные транспортные потоки, оставив для них лишь жиденький ручеёк, состоявший преимущественно из грузовиков обеспечения коммунальных служб да редких обшарпанных авто, курсировавших меж городами по своим незатейливым делам.
Такси не думало тормозить. Никакого входа, никаких транспарантов типа «Добро пожаловать». Всего этого они, естественно, не замечали. Поэтому чем ближе приближалась стена, тем крепче впивались пальцы в подлокотники кресел, тем тревожнее становилось на душе от мыслей и вопросов, что их ещё ждёт впереди, за её необычайной волокнистой структурой. Только когда они влетели в чёрное пространство изерианского города, пробив скрытый голограммой вход, все вздохнули с облегчением. Непонятно, зачем его скрывать, если любой захудалый сканер может отыскать его без проблем?
По сторонам от машины замелькали сопроводительные огни. Чередуясь, они сливались в единую цветовую линию, постепенно сближаясь, что ознаменовало в конечном счёте завершение части их пути.
Экран зажегся вновь. Поняв, что предварительная часть пути благополучно завершена, контрабандист снова вышел с ними на связь.
За последние полчаса их недолгой разлуки он, естественно, сильно не изменился. Не успел. Разве что пропустил пару стопочек. По нему это было не слишком заметно. Выглядел он всё таким же прилизанным и ухоженным, а наши путники, в отличие от него, остались по-прежнему измождёнными и к тому же до чёртиков уставшими.
– Рад, что вам удалось благополучно долететь, – произнёс он с фальшивой улыбкой на губах.
– Вашими стараниями, – проворчал Стив в ответ.
Танакис замолчал, с любопытством посматривая ему за спину. До Стива дошло: Ангел не потрудилась в этот раз предстать перед ним в своём ослепительном образе.
– Где блонда? – поинтересовался контрабандист.
ИС возникла, словно из ниоткуда, в очередной раз перепугав уже было успокоившихся арианцев. Похоже, ей было абсолютно наплевать, что о ней думает этот тип.
– Так я и думал, – обрадованно воскликнул тот. – Это программа? Боевая интеллектуальная система, только, я понимаю, усовершенствованная? Как вам такое удалось? Такая портативность?
– Говорите со мной лично, – жёстко напомнила о себе Ангел.
– Буду только рад! – Танакис согласно кивнул головой. – Вы проецируетесь только в замкнутых пространствах? – спросил он. – Я бы о многом хотел с вами побеседовать. Кстати, если вы согласитесь перейти на мою сторону, то вопрос о той маленькой сумме может сняться сам собой. Вы как? Если понадобится, я даже заплачу вашим друзьям.
– Обсудим ваше предложение в следующий раз, – холодным тоном ответила Ангел.
Стив её не узнавал. Насколько изменился её голос! Лия молчала, только вертела по сторонам головой. Никто ничего не понимал. Ясно одно:
