– Всю целиком. И тёмную материю тоже, – серьёзно ответила та.
Стив снова усмехнулся. Недоверчиво посмотрел на женщину, подошёл ближе, заглядывая ей в глаза.
– Кажется, вы серьёзно? – удивился он.
– Серьёзнее не бывает, – ответила она. – И ещё… Тебе придётся во всём положиться на своего Ангела.
– На свою Ангела, – поправил её он. – Она у меня девушка.
– Неважно. Она знает, что делать. Тебе с ней повезло, как, впрочем, и с моей малышкой.
– Кто бы сомневался!
Нормул протянула Стиву руку.
– Прикоснись ко мне, – попросила она.
Стив неопределённо дёрнул плечами. Взял её руку в свою, ощущая каждую морщинку на её старческой, но всё ещё мягкой ладони.
– Так я и знала, – сказала мать Ари и радостно улыбнулась. – Ничто в этом мире не может произойти просто так.
– Что? – Стив ничего не понял.
– Ты один из нас.
– В смысле?
Нормул рассерженно нахмурила брови. Отпустила его руку.
– В смысле, в тебе тоже течёт кровь Ари. Как ещё объяснить ваш союз с Лией? Только поэтому она теряет голову, как только тебя увидит. Только поэтому ваше дыхание сливается в унисон. Только поэтому родится новая дочь Ари – девочка, которая перевернёт весь мир вверх тормашками.
– Но этого не может быть! – Стив ощутил, как от внутреннего жара он покрылся испариной. Трясущейся рукой он взъерошил волосы. – Я землянин. Какие могут быть сомнения?
– Ты солдат, – в свою очередь, ответила мать Ари. – Тебя генетически модифицировали. Только таким способом вы создаёте солдат, не уступающих по силе и быстроте реакций всему, что есть в нашей галактике. Даже не пытайся возражать, меня не обманешь. – Нормул оттолкнула его обратно на кресло. – Садись. Пообещай мне одну вещь, – она пристально поглядела парню в глаза.
Стив молчал, не зная, что ей ответить.
– Когда всё закончится, назови свою девочку Ангелом. Ты поймёшь, почему, позже. Это не прихоть. Так надо.
– Не многовато ли будет Ангелов? – с улыбкой спросил Стив.
– Нет. Не много. Останется только одна, – мать Ари замолчала, глядя в глаза Стива. Она, видимо, решала: стоит ли ему сообщать то, что известно только ей одной. Но всё же решилась: – Будет только один Ангел, – замысловато продолжила она тему. – Хотя не погибнет ни один.
– Как тебя понимать?
– Когда всё случится, ты поймёшь. Только Лии ни о чём не говори, – она встала, недобро усмехнулась. – О, мир! Тебя ждут великие потрясения, – немного с пафосом проворчала она и отвернулась.
Стив ждал. Честно говоря, от свалившихся на его голову известий его трясло. Нормул какое-то время постояла молча, не поворачиваясь, а затем, словно вспомнив о его существовании, повернулась, удивлённо разглядывая его добродушное лицо.
– Чего расселся? Целоваться не будем, – рассерженным тоном обратилась она к нему. – Прощаться пока тоже. Ещё увидимся.
Стив поднялся на ноги:
– И что мне делать? – спросил он. – Попрыгать? Как мне вернуться? – он огляделся, надеясь увидеть выход.
– Подойди ближе, – мать Ари вытянула руку с выдвинутым вперёд указательным пальцем. – Будет больно, – предупредила она. И, резко толкнув его в грудь, заключила: – До встречи.
Яркая вспышка ослепила Стива. Боль пронзила тело. Он выгнул спину, задохнулся, со стоном наполняя воздухом лёгкие, и издал протяжный крик, пытаясь вырваться из липких объятий небытия. Забился в конвульсиях, закрыв полные ужаса глаза. Но внезапно всё прошло.
– Оклемался, сукин сын? – услышал он над ухом восторженный возглас Мэг. – Эй, братва, наш покойничек ожил!
Облака стремительно проносились над его головой.
Тяжёлые, тёмные до черноты. Низкие облака проносились так стремительно, что казалось, будто летишь над планетой, только раскинь в сторону руки. Паришь над бесконечными джунглями, как птица парит в восходящих потоках воздуха.
Если долго на них смотреть, то начинает кружиться голова, а сердце бьётся так стремительно, что готово выскочить из груди, из которой невольно рвётся наружу крик, бросающий вызов буйству стихии. А на глаза наворачиваются слёзы – от ощущения свободы, от мысли, что ты неподвластен законам природы, ограничивающим и сковывающим наши заветные мечты.
Стив судорожно дышал. Воздух ещё с трудом заполнял отёкшие лёгкие, а каждая клеточка тела болела так, что впору было завыть. Но Стив сдерживал себя. Не пристало мастер-сержанту при своих подчинённых выказывать человеческую слабость. Можно, но только лишь радость – от их чумазых рож, от их виноватых взглядов, от скупых слов, мало означающих приветствие, а скорее ворчание, что он так долго морочил им голову со своей разыгранной смертью.
