Я похлопал ее по руке.
– В любом случае, – добавил я, – с демократии начинать не приходится. Приходится сперва повозиться с такими штуками, как тирания и монархия. Зато люди потом так рады от них избавиться, что готовы уже держаться и за демократию.
– Раньше люди делали то, что им приказывал король, – сказала она, аккуратно отмеряя по мелким плошкам молоко и хлеб. – Верховный король. Все делали, что велит верховный король. Даже меньшие короли.
Я уже слыхал про этого их верховного короля. Под его рукою, ясное дело, земля так полнилась молоком и медом, что людям приходилось в болотных сапогах скакать. Меня на такую ерунду не купишь. Я человек практичный. Обычно, когда говорят о великом прошлом, просто пытаются оправдать свое весьма посредственное настоящее.
– Да, такие люди многое могут изменить, – сказал я. – Но потом они умирают, и история показывает…
Точнее, «история покажет», но ей я не мог так сказать.
– …показывает, что все становится даже хуже, чем было, когда они умирают. На том стоим.
– Это то, что ты называешь «фигурой речи», Мервин?
– Ага.
– Говорят, остался ребенок. Король его где-то спрятал до того часа, пока дитя не войдет в возраст, чтобы защитить себя.
– От злобных дядьев и другой родни?
– Ничего не знаю про дядьев. Но люди говорят, что многие короли ненавидели власть Утера Пендрагона.
Она выставила плошки на подоконник. Учтите, я вообще мало что знаю про пенициллин. Поэтому просто выращиваю плесень – и надеюсь.
– Почему ты так на меня смотришь? – спросила она.
– Утер Пендрагон? Из Корнуолла?
– Ты знал его?
– Я… ну… хм-м… да. Слыхал о нем. У него был замок под названием Тинтагель. И он был отцом…
Она пораженно уставилась на меня. Пришлось попробовать иначе:
– Он был здесь королем?
– Да!
Я не знал, что ей сказать. Подошел к окну и выглянул наружу. Ничего особенного, только лес. И не чистенький лес, в котором живут эльфы Толкина, а глухой, промозглый лес, всюду мох и гнилая древесина. Он понемногу отвоевывал землю. Слишком много войн, слишком мало крестьян, чтобы пахать поля. А где-то – скрывается истинный король. Ждет своего часа, ждет…
Меня?
Король. Не какой придется старый король. Тот самый король. Артур. Артос Медведь. Король Былого и Грядущего. Круглый стол. Век рыцарства. Он ведь никогда не существовал на самом деле.
Но здесь… Может быть.
Может быть, здесь, в этом мире, в который можно попасть на сломанной машине времени, в мире, который не совсем воспоминание и не совсем история…
И только я знаю, о чем говорит эта легенда.
Я. Мервин.
Его власть и мой, гм-м, опыт… какая же из нас может получиться команда!..
Я посмотрел на ее лицо. Теперь уже чистое, как озерная гладь, но немного встревоженное. Похоже, вообразила, что старый Мервин сейчас снова разболеется.
Помню, я принялся барабанить пальцами по холодному подоконнику. В замке-то нет центрального отопления. И зима близко. Разоренной стране зимой придется нелегко.
И тогда я воскликнул:
– О-о-о-о-о!
Она чуть не подпрыгнула.
– Тренируюсь, – объяснил я и попробовал еще раз – О-о-о-о-о-о-о, внемлите, внемлите мне!
Неплохо, уже совсем неплохо.
– Внемлите, о мужи Альбиона, внемлите мне. Я, Мервин, через букву «В», взываю к вам. Да разнесется весть, что явлен Знак – до`лжно прекратить все войны и избрать по праву истинного короля Альбиона… О-о-о-о-кхе-кхм.
Она была уже близка к панике. В дверь заглядывала пара слуг. Я их отослал прочь.
– Ну как? – спросил я. – Впечатляюще, да? Или нужно еще поработать немного?
– А каков был тот Знак? – прошептала она.
– Традиционно, – ответил я, – меч в камне, который сможет вытащить только законный наследник.
– Но как же это возможно?
– Еще не уверен. Придется придумать способ.
Это было несколько месяцев назад.
Самое очевидное – это какой-то запорный механизм…
Нет, само собой, я не поверил, что где-то на окраинах бродит мистический истинный король. Я себе все время это повторял. Но с большой вероятностью мог найтись парень, который бы хорошо смотрелся на коне и которому хватило бы ума прислушиваться к советам некоего волшебника, совершенно случайно оказавшегося рядом. Я уже говорил: я – человек практичный.
