Девятнадцать стражей - страница 184

. Потому что это уже совершенно другая Земля. Разве не понимаешь? Как можешь ты быть настолько слепым? Это уже не период экспансии Империи, время завоеваний и открытий, политики борьбы за землю, привилегии или престиж. Та эпоха миновала. В своем развитии мы достигли пределов, горизонты сомкнулись, планета лежит перед нами на ладони, являемся – мы, человечество; мы, цивилизация – замкнутой системой, к которой не добавится уже ни одна новая переменная. Уже ничего нет «вне». Никто уже не является «чужим». Ни одна империя не является самодостаточной и независимой. Голод в Княжестве, зараза у людей Лиги – ударят по нам точно так же, хотя страдают, казалось бы, они, не мы. Если б ты хотя бы снизошел до экономики! Но это всегда было ниже твоего достоинства: цифры, бумаги, бухгалтерия, нудные купеческие хлопоты, оставить все это селюкам и гномам – опять какой-то мыслительный архаизм, древняя глупость. Война, как же! В каком мире ты живешь? Теперь именно я, теперь такие, как мы, аристократы денег, генералы концернов, это мы ведем смертельные войны во имя Империи, а не эти твои урвиты. Если бы ты хотя бы миг посвятил тому, чтобы подумать об экономике… Нас ждет экономический коллапс, упадок, из которого можем уже не выкарабкаться. Невозможно поддерживать Империю такой, какой ты пестуешь ее в своем воображении; мы не можем закрыться в одинокий, единственный организм, пожирающий собственные отходы. Для того чтобы выжить, нам, вообще-то, необходимы Птах, Лига, емкий рынок сбыта и эти сотни миллионов рук дешевой рабочей силы, и вторичный внешний оборот, и экономические анклавы их государств. А ты, что ты делаешь? Начинаешь священный поход во имя идеалов феодализма! Рабами хочешь их сделать? Рабами? Это нас убьет! Ты этого не понимаешь? В течение двух поколений Империя разложится как гнилой труп. Которым, правду сказать, она уже и является. Генерал, Боже мой, подумай хотя бы секундочку! Подумай! Что ты делаешь? Птах нам необходим! Лига нам необходима! Дай им землю, дай доступ к ресурсам, открой кредитные линии!.. Генерал! Нет, это бессмысленно… Ты не способен понять. Не сумеешь изменить свои мысли; ни единой новой концепции ты не воспримешь, ты мыслишь все теми же косными алгоритмами, что и сотни лет тому назад. Ты старый, я знаю, ты старый, но ведь старость не означает глупость, тем более что ты, собственно, не стареешь – почему тогда ты не в состоянии усвоить ни одной новой идеи, пересмотреть хотя бы толику своих представлений, позволить эпохе повлиять на себя? Ведь когда ты формировал Армию Ноль, ты выказал достаточную эластичность, чтобы подстроиться к новым стратегиям урвитских войн; хотя, по сути, когда это было-то, века назад. Но потом – словно кто-то заморозил твой разум. Ты в силах только громоздить заклинания, совершенствовать чары. Но понимать мир – это превосходит твои возможности!.. Генерал! Хотя бы раз осмелься на такое усилие! Не губи Империю! Но я вижу: это все равно что со стеной говорить. Старый болван. Радуйся, радуйся, сукин ты сын, предателей схватил, предателей, новый триумф несокрушимого Железного Генерала, честь и кровь, знамена, гимны, ур-ра, урвиты, Бог благословляет, вперед, во имя Генерала, за Империю, как же, кровь и молнии, – сплевывал Бирзинни, – честь превыше всего, не уступим ни пяди, кто не с нами, тот против нас, и что, бить, бить их, головы им отсечь, истребить мерзавцев ради любимой родины, вы идиоты, вы дебилы, патриоты курных изб, кретины вы…

– Одни тут, как я посмотрю, герои да мученики, – проворчал Железный Генерал, а потом заморозил гортань Бирзинни.

Встал. Посчитал до трех. Вышел на балкон.

Небо взорвалось Генералом. Он смел звезды, луну, тучи. Был только он. Огромная, угловатая фигура в квази-урвитском доспехе; ужас в металле и полотне на фоне космоса. Когда он открыл рот, от силы его слов начали облетать листья с деревьев.

– Гавранцы! Граждане Империи! Правлению изменников настал конец! Заговорщики попали в руки справедливости, и кара их не минует!

Бирзинни, согнутый психокинетическими полями в бараний рог, на коленях, с руками, сложенными за спиной, вполз на балкон. Железный Генерал схватил его за волосы, вздернул голову повыше, показывая в небе над городом лицо бывшего первого министра. Бирзинни кривился в гримасе бессильной ярости, щерил сжатые зубы, по-волчьи щурил глаз.