На самом деле длилось это восемнадцать клепсидр, но когда он закрыл сферу, еще только светало. Он надел полевой мундир. Зеркало отражало вызовы, орнаментов десять, но он не ответил. Полтергейсты упаковали ему в сумку указанные документы, артефакты, одежду. Сумку отнесли в колесницу.
Прохаживаясь, он заглянул в спальню. Не стоило. Второй раз увидел Касмину спящей, безоружная красота, доверительная нагота, спокойное дыхание полураскрытых губ. Его совершенно очаровала белизна ее стопы. Он выругался; выругался снова; только тогда сумел сдвинуться с места.
Вышел на крышу. От Жабьего Поля не осталось уже и следа, это наверняка означало конец Фердинанда.
– Академия Военного Искусства, Баурабисс, – сказал Генерал джинну.
Сквозь распахнутую крышу ангара внутрь врывался холодный ветер. По серому прямоугольнику неба плыли мерзкие тучи. Утро выдалось не слишком красивым.
– Скольких? – спросил Генерал Закрацу.
– Семьдесят двух, – ответил майор, глядя через окно конторы на пару маготехников, которые в последний раз сканировали приготовленный к полету челнок.
– Мы управились двумя, «Синим» и «Черно-красным», – сказал Туул, гормистр Баурабисса. – По пятнадцать. Сейчас – последний.
– Гоульд?
– Уже на Шестерне.
– Капитан Валун рапортует о готовности, – сообщил демон оперативного кристалла, лежавшего на углу письменного стола Туула.
Генерал посмотрел на часы.
– Полклепсидры, – пробормотал. – Нужно собираться. Есть подтверждение от Кузо?
– Да.
– Бирзинни прислал бумаги?
– Еще ночью.
Генерал поднялся, потянулся, задержал взгляд на потолке и скривился.
– Закраца, – обронил, – летишь со мной.
Майор оглянулся на него с удивлением.
– Генерал, я здесь…
– Летишь со мной, – повторил Жарный, и Закраца пожал плечами, поскольку знал этот тон – и знал, что предназначение уже загустело.
– Место есть, – вздохнул Туул, визуализируя кристаллом на стене напротив большого окна схему «Черно-красного». – В последнем летит только тринадцать. И остальное оборудование.
Генерал подошел к кристаллу, приложил к нему ладонь, на миг заневиделся.
– Ладно, – пробормотал, убирая руку.
Гормистр с неудовольствием покачал головой.
– Не могли бы вы, господин Генерал, делать это как-то деликатней, демоны от таких вивисекций глупеют.
– Прошу прощения. Нет времени. – Он перегнулся над заваленным бумагами столом Туула и пожал руку гормистра. – Бог в помощь.
– Бог в помощь, – попрощался Туул и сразу начал разговаривать с чьим-то дальним отражением в одном из поставленных на столе зеркал.
Майор и Генерал спустились по железным ступенькам на уровень ангарного пола; дверь конторы автоматически захлопнул за ними джинн дома.
Закраца поискал сигарету, прикурил, затянулся.
– Почему? – спросил, рефлекторно прикрыв их быстрой антиподслушкой.
– Потому что это – значительнее, чем тебе кажется.
– Что именно?
– Полетишь.
– Полечу. Слушаюсь. Конечно, полечу. Но демон интуиции советует мне быть осторожным.
– Хорошие у тебя демоны, – улыбнулся Генерал. – Будь осторожным; будь всегда.
– Вы не скажете?
– Скажу.
– Да-а, – вздохнул Закраца и снял чары.
Они двинулись к «Черно-красному». Челнок возвышался над полом на двадцать локтей. Имел форму пузатой сигары, изготовленной из дубового дерева, гладко отполированного и пропитанного олифой; с обеих концов челнок заканчивался симметричными розетками больших хрустальных окон. Генерал сморгнул себе взглядом дымник, четко визуализируя оплетавшее машину четвертное герметизирующее заклинание Лобонского-Крафта; не увидел в нем никаких пробелов – и не ожидал увидеть, зная тщательность магтехов Туула, – да и все равно пришлось бы им довериться, невозможно за всем проследить самому, конструкты чар космических кораблей принадлежали к самым многоуровневым и усложненным. Но у него имелся негативный опыт заатмосферных полетов. Однажды он уже пережил внезапную разгерметизацию корабля на орбите; только мгновенная, бездумная, артефактная реакция руки уберегла его от смерти от холода и удушья. С того времени – а случилось это одиннадцать лет назад – он не покидал планету без многократной страховки, причем из собственных чар. Он их не скрывал, и сопровождавшие его урвиты имели случай насладиться этим шедевром магического искусства, редуцирувавшего Лобонского-Крафта до одной тысячной энергоемкости и токсичности первоначального заклинания. Все равно никто не сумел бы его скопировать. Такие случаи прекрасно демонстрировали точность используемой номенклатуры: не наука – искусство. А Железный Генерал был его бесспорным архимастером.
