Девятнадцать стражей - страница 111

Шрифт
Интервал

стр.

Однако теперь пришлось идти, искать Сомпана.

Сомпан лежал на мелководье, уронив башку на длинные трехпалые руки. Мокрая кожа была пестра, словно щучье брюхо. Ног у Сомпана не было, они срослись в широкий ласт, помогающий хозяину плавать.

«Не человек, а дюгонь», – неприязненно подумал Дарид, хотя дюгоня ни разу не видел и не знал даже, что это такое. Людская память порой выкидывала с ним подобные фокусы.

– Ты зачем на тот берег плавал? – строго спросил Дарид.

Он не ждал ответа, полагая, что Сомпан не людского, а лягушачьего рода, но неожиданно Сомпан проговорил:

– Не твое дело. Захотел и поплыл. Запрета плавать нет.

– Ты людям с того берега к нам дорогу указал.

– Не твое дело, а в чужие дела не мешайся.

– Нельзя туда плавать! Тем более на людей нападать.

– Это кто же мне запретит? – полюбопытствовал Сомпан. – Хочу и буду. А ты убирайся, тут я живу, а не ты.

Когда хозяин гонит, надо уходить. Это одно из главных правил стройной жизни.

– Сейчас уйду, – сказал Дарид и прибил Сомпана к речному песку.

– Ты чо?! – забулькал Сомпан, пытаясь выдрать колышек. – Совсем сдурел?

– Хочу и буду! – мстительно проговорил Дарид, один за другим вгоняя колышки в дряблую Сомпанову плоть. – А ты плавать не будешь.

Обитатель края – это не зверь лесной, его так просто не прибьешь. Отступнику, хоть и хвор был, тоже дюжина кольев потребовалась. Наконец Сомпан прекратил трепыхаться. Дарид ухватил его за ласту и поволок в поганую яму. Мухляк даже всхрюкнул от неожиданного подарка. Ему и прежних не переесть, а тут настоящий житель привалил.

Дарид вернулся на берег, где больше не было хозяина и никто Дарида не гнал. Нашел лодки, на которых приплыли люди, нагрузил их камнями и затопил неподалеку от берега. Отыскал девку, утопленную Сомпаном. Жалко ее, чем-то она была похожа на березовую красавицу. Потому, наверно, Сомпан и пытался ее украсть. Но делать нечего, пришлось и ее в одну яму к братьям. То-то Мухляку пожива, на много лет вперед!

Все устроил, как следует быть. Стройная жизнь тем и отличается от всякой иной, что все в ней устроено.

Все вроде бы так, а что-то не так.

Принюхался – от рук тянет вонью, словно измазался у Мухляка в его поганой яме. Странно, когда сваливал туда ободранные волчьи туши, ничего подобного не случилось. Тогда пришел к ручью, отмыл руки от звериной крови – и все. На этот раз ручей не помог. Стойкий смрад пропитал, казалось, самое тело. Дарид тер ладони дресвой и жесткими стеблями хвоща, намазывал мылким илом и размятой кашицей мяуна, потом смывал водой, и сквозь запах мяты пробивалась стервозная вонь. Впервые подумалось: «А у сына отступника, пристрелившего отца, так же несло от рук?» Память ничего не говорила об этом.

Из заречных царств-государств медленно волочилась иссиня-черная облачина. Там громыхало и посверкивало, хотя порывы ветра пока не достигали рощи, в воздухе висело молчаливое ожидание. Вот так же за рекой сгущалась беда, которую Дарид сумел остановить малой кровью, хотя кто скажет, где кончается малая кровь и начинается великая? Шестеро рыбаков, которых сейчас, давясь от жадности, жрет Мухляк, были хорошими людьми и никому не желали зла. Они хотели всего лишь устроить правильную жизнь. Правильную по своим представлениям. Жизнь, в которой не было бы места Дариду с его живой рощей, ворчуну Куруму, чащобе с ее смешливым хозяином – и до нее добрался бы крестьянский топор. Жама, приняв за медведя, подняли бы на рогатину, а поганую яму завалили бы горящим углем, просто так, чтобы ее не было. Так что правильно поступил Дарид, защитил свой край от чужого и накрепко затворил речные ворота. А кто там плохой, кто хороший – не суть важно. Есть только свои и чужие. Своих надо защищать, даже если это мерзейший Мухляк, а чужих бить, хотя сам принадлежишь к людскому роду. В этом не может быть никаких сомнений. Вот только почему от рук воняет убийством?

Первый порыв ветра заставил березы всплеснуть ветвями. Тяжелые капли забарабанили по земле. Дарид не шевельнулся. Ясно же, никакой дождь не смоет скверну.

Слепя глаза, полыхнула молния, следом вторая, и сразу, не дав секундной передышки, грохнул гром. Значит, молнии бьют совсем рядом.


стр.

Похожие книги