Впрочем, не только у нее, вовсю старались те, кто создавал ей эти проблемы. Вот уж кто трудился не покладая языка!
Хорошо было Якшу. За ним стояла традиция. Он правил долго, ему повиновались привычно, не задумываясь. О чем тут задумываться, в самом деле? Якш сказал, значит, так надо. Да и в самом деле, как это можно — Якшу не подчиняться? Никогда такого не было. А раз не было, значит, и быть не должно.
А еще он был прирожденным владыкой. Да он одной силой своей личности делал любой приказ непререкаемым. Его слово расплавленным металлом стекало по желобу в готовую форму и, остывая, становилось Законом. Обычаем. Традицией. Так то — он, Якш. Настоящий владыка. Подлинный.
А ей как быть? Власть взяла нахрапом. Выхода не было, потому и взяла, выхода не было, потому и отдали, а тут еще и Якш поддержал, что может быть лучше?
Лучше.
Это тогда казалось, что лучше. А теперь-то как? Якш ушел, а собственного авторитета не так чтобы уж очень. Его еще заработать нужно — авторитет.
Юная владыка горько усмехнулась, сообразив, что самая частая фраза, которую она произносит уже почти машинально, не задумываясь:
— Горло перережу!
«Скоро я буду с ней просыпаться вместо „доброго утра“, потом она начнет мне сниться, а потом я буду отвечать таким образом на все, что мне скажут, и даже на то, о чем промолчат».
«И после смерти меня нарекут „Грозной“, не иначе. А как еще наречь сумасшедшую девку с ножом и этаким милым присловьем на устах?»
Да уж, изумительная фраза. В самый раз для юной непорочной Невесты. Впрочем, она уже и не Невеста. Владыка не может быть Невестой. Владыка не может выйти замуж, только жениться. Ни один гном не посмеет взять в жены владыку, так что о личном счастье лучше просто забыть. Владыка должен думать об остальных, а вот остальным о нем думать необязательно. И они пользуются этим своим правом, с превеликой охотой пользуются.
Ну вот… опять.
Что-то орал, требуя немедленного почтения, старейшина Пихельсдорф, не отставал от него и старейшина Унтершенкель. Что-то бурчали прочие собравшиеся возле этих двоих старейшин.
«Не слишком ли много у нас старейшин?»
Юная владыка вздохнула и устало направилась в сторону, откуда доносились ясно различимые вопли главных скандалистов и неразборчивое, но оттого не менее грозное бурчание остальных.
«Кто знает, кто может знать, что еще придет в их дурацкие головы в следующий миг?»
«Ничего хорошего, можно не сомневаться. Хоть в чем-то можно не сомневаться. Это утешает? Или должно утешать?»
— Мы должны были первыми приветствовать Владыку людей! Первыми после Якша! — выдавал старейшина Пихельсдорф.
«Ага! Давай, разоряйся! Не удалось тебе свое жирное брюхо на самую середину выкатить, вот тебе и неймется, обделенный ты наш!»
— Мы должны были быть даже раньше Якша! Он больше не владыка! Не владыка! — вторил ему старейшина Унтершенкель. — А мы — это мы! Родовитее нас нет гномов! И Джеральд должен был приветствовать нас, а не этих выскочек! Почему он оказался в центре, а не слева, как положено по этикету?!
«Потому что у людей другой этикет, старый безмозглый кретин!» — хотелось сказать юной владыке, но она в который раз сдержалась, подошла и вежливо поинтересовалась, чем именно недовольны два скандалиста и чего им хочется.
— Нужно немедленно повторить церемонию! — возгласил Пихельсдорф.
— Да! — тут же поддержал его Унтершенкель. — Повторить!
«Надо же, кажется, они впервые так единодушны! Вот только надолго ли?!»
— Повторить? Как вы себе это представляете? — хмуро поинтересовалась она.
«Ну же! Отвечайте за свои слова, тупоголовые идиоты! А то без толку орать всякий может!»
— Ну… владыке людей объяснят его ошибку, он принесет извинения, мы его извиним, ритуал извинения можно составить самый короткий, чтоб не затруднять присутствующих, потом мы все заходим обратно в Петрию, и…
— Заходим обратно в Петрию? — юная гномка нервно хихикнула.
«А мне еще казалось, что вы впустую воздух сотрясаете, что вам предложить нечего! Ох… лучше бы оно так и было!»
Она хихикнула еще раз, но старики не обратили на нее никакого внимания. Они были заняты.
— Только я должен быть впереди тебя на этой церемонии! — воскликнул старейшина Пихельсдорф.
