— О последствиях?
— Конечно, нарушение закона и все такое. А карьера у меня идет в гору, риск мне совсем ни к чему.
— И тем не менее вы ведь совершили насилие.
— Меня обвинили в совершении насилия. На самом деле это был просто проступок.
Доктор озадаченно нахмурился и снова принялся листать бумаги.
— Но вам было предъявлено обвинение в совершении насилия.
— Обвинение еще ничего не значит. И потом, кажется, презумпцию невиновности еще никто не отменял, верно? Пока обвинение не доказано, человек невиновен.
Доктор снова принялся задавать ей обычные в таких случаях вопросы, и мысли Тесс унеслись в сторону. Честно говоря, она была несколько разочарована — не такой она представляла себе больницу Шеппарда Пратта.
В конце концов, тут ведь когда-то лечилась сама Элла Фитцджеральд. Увы, золотая эпоха джаза минула безвозвратно, а пришедшая ей на смену эра повального увлечения психотропными препаратами, видимо, не способствовала процветанию. В некогда элегантных кабинетах уже явственно чувствовался запашок благородной бедности, хотя само здание до сих пор поражало блеском и роскошью. Так, в кабинете доктора Армистеда распахнутое настежь огромное окно не закрывалось только потому, что он сунул между рамами деревянный брусок, дабы легкий ветерок хоть немного разогнал стоявшую внутри духоту, с которой, видимо, уже не мог справиться старенький кондиционер. Ветхий стул, на котором устроилась Тесс, жалобно поскрипывал, робко намекая на то, что может рассыпаться в любую минуту. А подлокотники облезли до того, что она старалась к ним не прикасаться.
Доктор перехватил ее разочарованный взгляд и что-то быстро черкнул у себя в блокноте. Тесс моментально всполошилась: интересно, что он там пишет, этот эскулап? Еще, чего доброго, взбредет в голову обвинить ее в немотивированной агрессивности! Как и многие до нее, впервые попав в кабинет психиатра, Тесс гадала, удастся ли ей вообще выбраться отсюда.
— В вашей семье были случаи душевных расстройств?
— Нет, ничего такого, — почти автоматически ответила она и тут же сама засомневалась в этом. Вообще-то кое-кто из ее родственничков определенно вел себя как полный идиот. Но, с другой стороны, никто из них до сих пор не был официально признан психом, и она, выходит, сказала чистую правду. К тому же доктор уже на всех парах несся вперед, и времени поправиться у нее все равно не было. «Как вы спите?» — «По большей части прекрасно». — «Что значит — по большей части?» — «Каждому ведь когда-то случается мучиться бессонницей, не так ли?» — «И это бывает обычно после того, как вы выпьете?».
— Я вам уже говорила, что пью каждый день понемногу.
— Ну тогда, наверное, после того, как выпьете больше обычного?
— Это не совсем то, что я имела в виду.
— А что вы имели в виду?
— Если честно, то не бессонницу. Просто… мне снятся по ночам кошмары — иногда. Обычно все зависит от того, над каким делом я работаю. Видите ли, мне приходилось видеть кое-что… неприятное. Конечно, это трудно сравнить с тем, что иной раз приходится наблюдать копам, или патологоанатомам, или… — Тесс замялась.
— Или врачам, — подсказал он. — Всем им часто приходится сталкиваться со смертью.
— Да, конечно. Только это не совсем та смерть, которую приходилось видеть мне. И потом, дело ведь не собственно в смерти. Смерть в таких случаях — избавление. Мне доводилось видеть, что может один человек сделать с другим. Просто, чтобы получить то, что он хочет, если ему удастся убедить себя, что это полезно, даже иногда необходимо.
— Но примерно то же самое сделали и вы, не так ли? Это было сказано все тем же безукоризненно вежливым тоном, в котором не чувствовалось ни малейшего намека на осуждение. Тесс догадывалось, что доктор прощупывает ее, пытается заставить взглянуть на свой поступок как бы со стороны, в свете того, что она сама только что говорила, увидеть его под углом ее же собственной логики и найти ее слабое место.
И все же вопрос вывел ее из себя.
— Я пыталась остановить педофила, охотившегося в Интернете за совсем еще юными девушками!
— Насколько я могу судить, педофилом его нельзя назвать — во всяком случае, я бы не стал торопиться с диагнозом. Возможно, он действительно знакомился с несовершеннолетними, однако маленькими их ведь не назовешь, верно? Иначе вряд ли бы он назначил вам встречу в баре.
