− Все мы не совершенны. И сейчас ничего не чувствую. Словно он где-то здесь, живой, но чужой. Не знаю, как тебе объяснять.
− Объяснять − не надо. Побереги слова для клиентов.
− Я даже плакать не могу.
− Разве ты умеешь? − она, не чокаясь, выпила еще. Мелькнул раздвоенный язычок. Как у змеи. Тот, кто видел Маргу впервые, смущался и невольно отводил взгляд. Сама Марга не любила говорить о причинах этого дефекта, равно как и о глубоком шраме на шее. Шрам обычно маскировала − шарфиком или бархоткой.
Сегодня − бархотка.
Она закурила, чуть рисуясь. Знала, что хороша.
− Кто в известность-то поставил? Кто у нас такой добрый?
− Неважно.
− И ты конечно тут же позвонила бывшей подружке?
− Алла так ничего толком не объяснила.
− Эта амёба? − плечико презрительно дернулось, ткань соскользнула, обнажив почти прозрачную кожу. − Могла бы и меня спросить. Я бы тебе в подробностях рассказала…
Хруст яблока. Я почувствовала себя змеем, которого Ева лихо обвела вокруг пальца.
− Чего смотришь? Я же в морг ездила.
− Зачем?
− А зачем в морг ездят? Не на экскурсию же! Олежека опознавать. У него до самого подбородка шов. Криво зашили. Не эстетично. И рана в боку — во-от с такой кулак. Амёба наша последний долг отдать так и не смогла, все в обморок валилась. Мне даже как-то неловко стало. Вторая тоже там без толку была. В вашей семье — все амёбы.
Вторая — Лялька. У них с Маргой давняя вражда, и теперь уже непонятно, кто побеждает — моя дочь или моя… начальница.
− Про его дела тебе что-нибудь сказали? Ну, про дела Олежека?
Значит, он для нее «Олежек». Интересный расклад.
Поняла. Осеклась.
Глаза в глаза.
− Жены обычно мало что про дела мужей знают. Особенно бывшие. Любовницы — другой расклад.
− Ревнуешь? — Марга улыбнулась, ступив на твердую почву.
− К прошлому не ревнуют, ревнуют к будущему. Но ты меня удивила.
− Ну что за жизнь! − она щелкнула зажигалкой. − Только, думаешь, наладилось — и все кувырком!
− Сама проговорилась.
− Я и не скрывала, − Марга была невозмутима. − Олежек давно клинья подбивал, когда еще у вас жила. Сопротивлялась, сколько могла, но потом устала. Он ведь угрожал меня выгнать. А потом взял да и подружку твою привел. Помнишь, как все было?
Если бог хочет наказать, то дает тебе хорошую память. В тот момент, когда Алла вошла в мой дом, меня уже увезли. Я содрогнулась, вспомнив собственную грязную тушку, скрученную ремнями.
− Мне пришлось уйти. Они были очень рады, кстати. Дочь твоя даже вещей не дала собрать. Выставила на улицу, в чем была. Чего молчишь-то?
− Слушаю.
− Правильно. Слушай.
− И сколько вы уже с ним?
− Какая разница?! Так, время от времени развлекались. Я его пару лет назад снова встретила, − еще щелчок зажигалки. − Былые чувства вспыхнули вновь… Твой муж — сволочь высшей пробы.
− Был.
− Но денег дал. Тебя уговорил. За что ему посмертное человеческое спасибо. И хватит о нем, ладно?
Мелькнул змеиный язычок.
− Работаешь с завтрашнего дня, − Марга перешла на деловую волну. − В салон — к десяти. В половине одиннадцатого у тебя запись. Больше не пей. Тебе на сегодня достаточно. Как раз к утру в нужной форме будешь. Мы тебе такой пиар сделаем, будешь в полном шоколаде.
Представила себя в шоколаде. Не сказать, что приятно.
− Может, зря мы это затеяли? Ведь рано или поздно сорвусь. И что ты тогда со мной будешь делать?
− В салоне нарколог есть. Выведет, куда надо. Хочешь — в астрал, хочешь — в нирвану. Доставит быстро и без проблем. Для тебя — бесплатно. Бонус от фирмы. Так что не дрейфь. Пара любовных приворотов или что там тебе заказали, и никаких проблем − войдешь во вкус.
На пороге оглянулась — легкая, красивая, грациозная:
− И знаешь что, дорогая? Олежека не жалей. По делам своим получил. Воздалось сволочи.
− По каким делам?
− А то ты не знаешь!
− Он мне про свои дела не рассказывал.
− Странно… Впрочем, теперь неважно. Про дела его забудь.
Так, проблемы в бизнесе. Все в прошлом. В последнее время он был совсем никакой. Блеклый, суетный, пить стал. Не как ты, конечно, но без похмелья не обходилось. Деградировал, в общем.
Стопка водки задрожала в руке:
− Марга! Почему не сказала? Я бы ему помогла!
