Я повел её к кушетке, освободив от юбки. Она шла сама, что-то её заинтересовало.
- Какое место для работы! - сказала она.
- Да, с социальным страхованием и вообще лучшее, что может желать девушка.
Она развалилась на кушетке в туфлях, чулках, поясе, хмуро пялясь на меня.
- Как мужчина избегает начетов за обслуживание жены в своем подоходном налоге? - поинтересовалась она.
Движением плеч я сбросил рубашку и, извиваясь, выскочил из брюк.
- Это одна из многих несправедливостей в налоговом законодательстве, сказал я. - Давно собираюсь внести поправки. Я двинулся к кушетке. Она попыталась увернуться.
- Запомни, босс, - сказала она, - я на самом деле не такого сорта девушка...
Я поднажал коленкой.
- Дженни? - сказал я.
Ее проказливое лицо в обрамлении рыжих волос продолжало игру, но руки стали податливее.
- Что, босс?
Я приступил к делу. Она схватила меня за руку.
- Тпру, вернись, - сказала она.
- Я не ухожу.
- Пит...
- Да, Дженни?
- О - да, Пит, любимый, сладкий...
Она что-то сделала.
- Повтори, - сказал я.
- Так?
- Так!
Я уперся коленями в софу, и время разговоров кончилось.
Вдруг зазвонил телефон.
Я сказал несколько нехороших слов, но он зазвонил снова.
Пришлось сказать несколько слов покрепче. Дженни открыла глаза.
- Ну, - сказала она. - Ты собираешься это сделать? Или только говоришь?
- Надо снять трубку, - сказал я.
Теперь Дженни произнесла несколько слов.
- Не будь дурой, - сказал я. Проклятый телефон звонил. Я начал подниматься с тахты, а Дженни прижималась ко мне. Плотно, обеими руками.
- Не отвечай.
- Заставь его замолчать.
Наконец она меня отпустила. Я подошел к столу, взял трубку и сказал:
- Да, Пит Шофилд слушает.
Голос был женский, дрожавший от волнения. Но я тоже был сильно взволнован, так что в этот момент, боюсь, говорил несколько раздраженно.
- Я подруга Баки Фаррела, - сказала она.
- О! Извините! Баки говорил мне...
- Я сейчас здесь, на углу, в заведении, которое называется "Аллиенс". Давайте с вами выпьем.
Я взглянул на тахту, где энергично жестикулировала Дженни.
- Давайте встретимся через час, - сказал я. - Я сейчас занят.
- Через час, мистер Шофилд, я надеюсь покинуть город.
- Что это значит "надеюсь"?
- От вас зависит, какая участь меня ждет.
"- Ах ты, Баки, здоровенный слюнтяй!" - думал я.
Мне стало холодно и я вдруг сообразил, какую нелепую картину представляю собой, стоя голым у телефона в разгар рабочего дня.
- Хорошо, - сказал я, - через десять минут.
- Благодарю.
Я направился к двери. Дженни визжала и хлопала себя по животу. Вспомнив, я вернулся и оделся. В кабинете я собрал упавшие со стола бумаги. Когда я вернулся, Дженни стояла у открытой двери с панталонами, поднятыми до колен, как будто она ещё не могла решить - надеть их, или снять.
Я похлопал её по попке.
- Забавная встреча, - сказала она.
- Думай о тех счетах, которые нам ещё надо оплатить.
Дженни фыркнула и надела панталоны.
- Куда ты?
- За угол. Управляйся.
Она заправила блузку в юбку и подтянула чулки.
- Ладно, милый, - сказала она. - Желаю тебе успехов.
Я поцеловал её в нос и в губы.
- Завтра, обещаю, - сказал я. - А сейчас мне надо привести в порядок бумаги.
Она дала мне пинка.
- Иди, великий любовник. Проваливай.
Я поцеловал её снова, шлепнул по задику и вышел.
* * *
"Аллиенс" представляла собой обычную пивнушку, не слишком чисто убиравшуюся, с тусклым освещением весь день напролет. Там было с десяток посетителей, большинство из которых я знал в лицо, потому мне не трудно было скрыть свои намерения.
Я сразу увидел её в том месте, которое отводилось более изысканной публике. Она сидела в кабинке, в темной части зала, и казалось, сама излучает свет. Золотистые волосы были прекрасно уложены на хорошенькой головке, а агатово-черные глаза опасно сверкали. Рот же походил на мягкий алый бутон, щечки-нежнее персика, над шикарным декольте шея возносилась как классическая колонна. На вид ей было лет двадцать.
"-Баки, - подумал я, подъезжая к ней, - у тебя есть секреты".
- Меня зовут Пит Шофилд, - сообщил я.
Оказалось. что ещё одно её достоинство - спокойствие. Она курила дорогую сигарету с серебряным мундштуком и внимательно изучала меня некоторое время, прежде чем заговорить.
