Я едва поспевал за ним. Мы шли в сторону пляжа нудистов. Сразу за его территорией в океан выступал небольшой скалистый мыс. Эта земля, как я понял, уже не принадлежала нашему отелю.
На мысу горел костер. Оттуда доносились голоса. Внезапно переливчато зажурчал женский смех. Я вздрогнул.
— Здесь нельзя разводить огонь, — пояснил мне Джо, когда мы подошли ближе. И отдал какой-то громкий приказ людям у костра.
— Кто они? — спросил я, безуспешно вглядываясь во мрак.
— Парни из селения. Они все время здесь болтаются. С ними… — Джо обернулся и глянул на меня как-то странно. — С ними ваша жена, сэр, — сказал он, понизив голос до шепота.
— Что они делают? — вырвалось у меня. — Как туда попасть? Я должен немедленно туда попасть.
Джо уже спихнул в воду шлюпку. Я прыгнул в нее на ходу. До мыса было метров двадцать-двадцать пять. Я первым очутился на суше.
На Полине была только набедренная повязка, которой служил пестрый шелковый шарф из местного шопа. Она даже не попыталась прикрыть руками грудь, когда увидела нас с Джо. Она смотрела на меня с невинной улыбкой. Я схватил ее за оба запястья и со всей силой дернул на себя. Она вскрикнула от боли, но вырываться не стала.
— Полегче, сэр, — предупредил меня Джо. — Эй, сматывайтесь отсюда, пока я не вызвал полицию! — велел он парням.
Я обратил внимание, что их было трое. На них были трусы-шорты и бейсбольные кепки.
— Пошли домой, — сказал я, с трудом сдерживая ярость. — Нужно поговорить.
— С удовольствием.
Полина повернула голову и произнесла три слова на незнакомом мне языке. Аборигены громко рассмеялись.
— Оденься, — велел я, таща Полину к лодке.
— Мне нечего надеть. Я утопила купальник.
Я перехватил ее взгляд, устремленный на Джо. Мне показалось, в нем была похоть.
Я втолкнул Полину в прихожую и запер дверь изнутри.
— Начинай, а я продолжу, — сказала она, стоя перед зеркалом и вихляя бедрами. — У меня получается. Ура!
Я подскочил и хлестнул Полину по щеке. Я видел, как из ее глаз в буквальном смысле слова брызнули слезы.
— Ты соображаешь что-нибудь? — громко спросил я.
Она покачала головой и посмотрела на меня очень печально.
— Нет. Ничего не соображаю. С тех пор, как увидела тебя с этой сисястой теткой.
— Ах ты Боже мой! — Я в бессилии опустился на кровать. — И что же мы теперь будем делать?
— Не знаю. Я не смогу забыть этого. Я… Нам лучше не заводиться, правда, Метис?
— Ты трахалась со всеми тремя?
— Какая теперь разница? Я у тебя ничего не спрашиваю.
— Потому что ты все сама видела. Да ничего особенного и не было. Эта тварь подсунула мне сигарету с травкой.
— Наивный Голубой Метис. — Полина всхлипнула и громко шмыгнула носом. — Мне бы так хотелось тебе верить. Ты даже представить себе не можешь, как мне хочется тебе верить.
Она обошла вокруг кровати и села с противоположного края. Я обратил внимание, что у нее облезает спина.
— Верь. — Я протянул к ней руку, но она оказалась такой тяжелой, что мне было не под силу ее удержать. — Думаю, ты об этом не пожалеешь.
— Это угроза, да, Метис? — Она повернула голову. Я увидел мокрые щеки и дрожащие губы. — Я ненавижу угрозы.
— Это пальмовая ветвь. — Я шумно вздохнул. — Здесь пальмы растут даже на помойках и их листья сжигают, как у нас листья тополей и каштанов. Прости, но мне не нравится это выражение. Наверное, я возьму его назад.
— Мы зря сюда приехали.
— Твой Тим и его приятели вряд ли так думают.
Она набросилась на меня как дикая кошка. Прежде, чем я успел схватить ее за руки, она поцарапала мне шею. Я взвыл от боли.
— Ублюдок! Гнида вонючая! Сучий потрох! — Она изрыгала ругательства своего барачного детства. Ее лицо исказила гримаса. Я с трудом сдерживался, чтобы не плюнуть в эту отвратительную рожу незнакомой мне шлюхи. Вдруг она вся обмякла. Откинулась на спину и затихла, уставившись в потолок.
Я стащил вставшие колом джинсы и пошел в ванную смыть соль. Когда я вернулся минут через десять, Полины в комнате уже не было.
Я немедленно разобрал постель, включил телевизор и приемник одновременно. И там и там передавали песенки в стиле регги. Какофония льющихся со всех сторон звуков заполняла пустоту, вдруг образовавшуюся внутри меня. Я погасил свет и погрузился в сон.
