— Она сюда не придет, сэр. Она хорошая женщина.
— Хочешь сказать, здесь все женщины плохие?
Бармен пожал плечами.
— Это не моя забота. У них есть мужья.
Он поставил передо мной пиво и большой стакан с кофейным ромом, в котором плавала мелкая крошка льда.
— Спасибо, Джо. Ты хорошо вправил мне мозги.
Полина лежала в воде возле самого берега. Она с жадностью припала к стакану.
— Искупаемся и пойдем ужинать. Я ужасно проголодалась.
— Он пригласил тебя на ужин?
Ром оказался чересчур крепким, и я понял, что мой язык мне не подчиняется.
— Слушай, а ты набрался. — Она рассмеялась и, зашвырнув пустой стакан, вскочила и обхватила меня руками за пояс. — Ты мне нравишься таким. Очень. Мой пьяный в стельку Голубой Метис.
— Больше, чем твой профессор секса? О, я польщен и обещаю оправдать твое доверие. Хотя, похоже, мне придется изрядно попотеть. А те, у кого косички, тоже потеют в постели?
— Не знаю. Но обещаю выяснить в самое ближайшее время, — в тон мне ответила Полина.
Она качнулась, и мы оба завалились в воду. Помню, я безуспешно шарил по дну в поисках моего стакана. Меня очень раздосадовало, что я его так и не нашел. Потом я обнаружил, что Полина успела стянуть с меня плавки. Она взяла меня за обе руки и потащила поглубже в воду.
— Мы еще не попробовали так. Говорят, это здорово. Не бойся — нас не увидят.
— Жена бармена живет в селении на холмах. Оттуда все как на ладони. Знаешь, там живут только хорошие женщины. Плохих оттуда выгоняют, и они поселяются в нашем отеле.
Полина весело хохотала, прижимаясь ко мне всем телом. Вдруг она обхватила меня ногами за пояс и я весь очутился в ее власти. У нас с самого первого дня так повелось: она, а не я, обладала мной. Обладала и в то же время мне отдавалась.
— Тебе нравится заниматься любовью с плохой женщиной? — шептала она, оперевшись затылком о канат с поплавками, отгораживающий зону купания. — Мне очень, очень… С тобой. Пускай завидуют.
Потом мы поплыли в сторону стоявшего метрах в ста пятидесяти от берега старого катера. На нем не оказалось ни души. Мы растянулись на горячем железе на носу, ловя каждый луч медленно спускавшегося в океан солнца.
— Как бы остановить время, а? — шептала Полина, крепко сжимая мою руку. — Или хотя бы растянуть. Скажи, Голубой Метис, тебе тоже хотелось бы растянуть время?
— Завтра будет еще лучше.
— Нет. Лучше не может быть. Это… это против всех законов природы.
— Не собираюсь жить согласно ее законам.
— Очутишься в один прекрасный момент за решеткой. Природа не терпит, когда ее законы попирают.
— Надо же, какие строгости. Но ты вызволишь меня из тюряги. Подкупишь охранников, передашь веревочную лестницу, спрятав ее в кокосовом орехе, и…
— Нет, Голубой Метис, если ты нарушишь закон природы, я не захочу тебя спасать.
— А я-то думал, что убью этого профессора с косичками и ты поможешь мне закопать его тело на пляже.
— Интересно, а что бы делал Макс на твоем месте? Мне кажется, он бы не стал ревновать меня к черным.
Полина громко вздохнула.
— Скучаешь по прошлому?
— Да, — тихо сказала она. — А ты?
— Еще вчера хотел заказать билет в Москву, но, как выяснилось, все рейсы в Европу отменили. Знаешь, почему?
— Знаю. — Она весело рассмеялась. — Макс лишил нас европейского гражданства. Скоро его влияние распространится на весь мир, и тогда нам придется скрываться в том селении на холмах, где живут одни хорошие женщины. — Она отпустила мою руку. — Между прочим, нам пора подумать о будущем.
— Намажусь ваксой, заплету косички и буду ублажать богатых американок. Но сперва возьму несколько уроков, пардон, сыграю парочку сетов в теннис с твоим профессором.
— Я серьезно, Голубой Метис. Если не хочешь думать о будущем, останови время.
Я сел и огляделся по сторонам. Начало смеркаться. На террасе вовсю шли приготовления к ужину в стиле барбекю. На моих глазах вспыхнули разноцветные лампочки в кроне огромного эвкалипта, вокруг которого располагалась танцевальная площадка. Праздник обещал быть грандиозным, и мы были в числе приглашенных на него.
— Поплыли домой, — сказал я и помог Полине подняться. — Ты ведь, кажется, проголодалась.
