— Да.
— Немедленно бери машину и дуй в Москву. Ты мне очень нужен.
— Слушаюсь.
— Постой. Скажи этой дуре Рыжовой, что Полина нашлась. Пускай сидят тихо.
— Где она?
Он как-то странно хмыкнул и, бросив «жду», отключился.
Я обмотал трубку тряпкой и засунул поглубже в бардачок.
— Надень. — Я протянул Полине черный парик.
Через секунду она уже была рядом со мной, положила мне на плечо ладонь, потом голову.
Она была в бикини. В том самом, в каком мы с ней загорали вчера утром.
— Помнишь, ты сказал, что… не захочешь со мной? Помнишь?
Я улыбнулся.
— Берешь свои слова назад?
— Ни за что.
— Но ведь ты сказал ночью, что любишь меня.
— Я должен был сказать это еще три недели назад, тогда бы не возникло недоразумения.
Она игриво шлепнула меня по руке.
— Когда ты станешь взрослым?
— Зачем?
— Чтобы воспитывать меня. Кто-то же должен довести меня до ума.
— Куда?
— Все равно. Лишь бы с тобой. Что-то придумал?
— Да, — сказал я и нахмурился. Мне не нравилось состояние вопиющей беззаботности, с каким я расставался с прежней жизнью.
Я отвез Полину на дачу к своей давнишней подружке, с которой мы не виделись лет пять. Мы приехали в Березки на электричке.
— С удовольствием помогу, — сказала Ирка, когда я кратко объяснил ей ситуацию. — Этот индюк должен когда-то получить по носу. Они уверены, им все можно.
Из чего я сделал вывод, что Ирке известно о Льве больше, чем я думал. И немудрено — она принадлежала к так называемой четвертой власти.
— Надеюсь, ты не сделаешь это темой своей очередной статьи? — поинтересовался я, когда она провожала меня до калитки.
— Нет. По крайней мере пока вам угрожает опасность. — Она дотронулась до моего локтя. — Слушай, у тебя с этой девочкой серьезно?
— Будем надеяться, что и у нее со мной тоже.
Я дружески подмигнул Ирке.
— Наконец наш мотылек опалил свои крылышки. А лампочка на самом деле очень яркая. Насколько я понимаю, Лева Халтурин решил, что деньги в наше время решают все. Он изменился с институтских времен.
— Мы все меняемся.
— Это точно. Счастливо.
Я обернулся, заворачивая за угол. Полина стояла на крыльце и смотрела мне вслед, растерянно улыбаясь. Ирка обняла ее за плечи и увела в дом.
Я думал о том, что теперь все зависит от того, захочет ли эта привередливая старая леди Судьба покровительствовать нам или же следует сделать ставку на Его Величество Случай, то есть собственную смекалку и ловкость.
— Почему ты так долго не отвечал? — звучали в трубке раскаты громоподобного баса Льва.
— Сели батарейки, а я только сейчас догадался.
— Что ты делал?
— Торчал в пробке на Новослободской. Потом принял душ и задремал. Я не спал всю ночь.
— Интересно, что ты делал?
По тону Льва я понял, что он выпил, причем изрядно. Пьяный Лев был для меня настоящим кроссвордом.
— Построил твоих секьюрити в шеренгу и по очереди трахнул.
— Ха-ха-ха. — Его смех был еще мрачнее голоса. — Я бы этих чертовых шлюх заточил в монастырь. Имеются соображения?
— Может, лучше при встрече?
— Я не хочу тебя сегодня видеть.
— А я-то надеялся выплакаться на твоем плече.
— О чем вы говорили с ней последнее время?
— О погоде, прочитанных книгах. Музыке. О предстоящем путешествии в дальние страны.
— Она так хотела поехать в этот круиз. Она ведь еще нигде не была. Меня одолевают сомнения и… — В трубке звякнуло и булькнуло. Судя по сему, Лев решил нагрузиться по ватерлинию. — Почему ты молчишь?
— Слушаю и соображаю.
— У нее могли быть приятели среди этих солдатиков. Эти толстожопые тетки годятся только огород от ворон охранять. Она могла закрутить любовь с каким-нибудь молодым засранцем.
— Это всего лишь предположение.
— У тебя есть что-то получше?
— Нет, но…
— Слушай меня внимательно. — Я слышал, как он снова налил себе в стакан. — Немедленно вали туда, собери все ее вещи — все до единой, понял? — и дуй назад. Скажи им, что она в Москве. Или лучше ничего не говори. — Лев грязно выругался. — Понял?
— Куда прикажешь деть вещи?
— Можешь выкинуть по дороге. Хотя нет, лучше засунь себе на антресоли.
— Будет сделано, шеф.
— Телефон оставь дома. Я отрубаюсь. Да, постой.
— Я тебя слушаю.
— Если она вернется, мне простить?
— Да, — сказал я. — Но только сперва поручи мне высечь ее розгами.
