– Думаю, в этом деле Лео тебе все-таки не помощник.
– Возможно, но я хотел бы…
– Пригласить меня на чашечку кофе? – перебила Малин. – Задушить в объятиях, вскружить мне голову, забросать дорогими подарками… увезти в Париж?
– Куда?
– В Париж. Есть такой город в Европе. Там еще какаято знаменитая башня…
– Завтра Лео выступает в Музее фотографии с лекцией, не хочешь сходить? – перебил Блумквист. – Может, узнаем что-нибудь полезное.
– Что, например? Какого черта, Микаэль… ты всегда приглашаешь девушек в такие места?
– Не всегда, – рассеянно отозвался он, и это разозлило ее еще больше.
– Ты идиот, Блумквист, – прошипела Малин, дала «отбой» и остановилась посреди тротуара, вся пылая от гнева.
Впрочем, она быстро успокоилась. Правда, причиной тому был уже не Блумквист, а одна картинка из прошлого, неизвестно почему вдруг всплывшая в памяти. Малин представила себе Лео Маннхеймера в его кабинете в помещении фонда Альфреда Эгрена. За окном стояла глубокая ночь, но Лео что-то писал на листке бумаги песочного цвета. Должно быть, в этом воспоминании заключалось какое-то послание свыше, смысл которого Малин не понимала. Некоторое время она стояла на тротуаре посреди Страндвеген, вглядываясь в туман, а потом побрела в сторону отеля «Бернс» и Королевского драматического театра, мысленно проклиная и Микаэля, и бывшего мужа, и весь род мужской.
* * *
Микаэль понял, что облажался, и подумывал было перезвонить ей, с тем чтобы извиниться и пригласить на ужин. Он уже подбирал подходящие случаю слова, но роившиеся в голове мысли мешали сосредоточиться. Поэтому Блумквист встряхнулся и набрал номер Анники Джаннини, которая была не только его родной сестрой, но и адвокатом Лисбет. Может, хоть ей что-нибудь известно о планах Саландер? Разумеется, «конфиденциальность» и «профессиональная этика» для Анники не пустой звук, но чего не сделаешь в интересах клиентки.
Анника не отвечала. Она перезвонила спустя полчаса и подтвердила, что Лисбет в последнее время переменилась. Возможно, причиной тому обстановка в «Подразделении Б». Судя по всему, там не так уж безопасно. Поэтому Анника настаивает на немедленном переводе своей клиентки в другое место. Лисбет отказывается. Она утверждает, что опасность угрожает не ей, а другой заключенной, Фарие Кази. Дома эта девушка терпела издевательства со стороны родственников, а теперь подвергается преследованиям в тюрьме.
– Случай довольно интересный, – продолжала Анника. – Думаю, мне стоит съездить в колонию вместе с тобой. Здесь есть чем поживиться нам обоим.
– Что ты имеешь в виду? – не понял Блумквист.
– Сдается мне, эта история – превосходный материал для нашей с тобой работы. Мне будет что исследовать, тебе – о чем писать.
Микаэль не стал развивать эту тему.
– Ты что-нибудь слышала об угрозах в адрес Лисбет? – спросил он.
– Ничего конкретного, кроме того, что источники информации пугающе многочисленны и что угроза исходит от сестры Камиллы и ее приятелей из России.
– Ты работаешь в этом направлении?
– Делаю что могу, Микаэль, а как ты думаешь? Я слежу за тем, чтобы Лисбет лучше охраняли во Флудберге. На данный момент я не вижу ничего такого, что бы могло представлять для нее опасность. Есть, правда, одно обстоятельство, которое, несомненно, на нее повлияло.
– О чем ты?
– Не так давно ее навещал старик Хольгер.
– Ты шутишь?
– Нисколько. Он очень хотел ее увидеть. Похоже, для него это действительно было важно.
– Не понимаю, как ему вообще удалось добраться до Флудберги.
– Я помогла уладить формальности, а Лисбет оплатила дорогу в оба конца. Его сопровождала медсестра. Хольгер разъезжал по корпусу в инвалидном кресле.
– Неужели это его визит так ее разволновал?
– Лисбет не так-то просто сбить с толку, не беспокойся. Но Хольгера она слушает, мы оба это знаем.
– Может, он рассказал ей что-нибудь, чего мы не знаем?
– Что такого он мог о ней рассказать?
– Ну… о ее прошлом, например. Никто не знает ее прошлое так хорошо, как Хольгер.
– Сейчас Лисбет волнует только Фария Кази.
– Ты знаешь человека по имени Лео Маннхеймер?
– Имя как будто знакомое… А почему ты спрашиваешь?
