Получив гостевой пропуск на стойке у входа в здание, она поднялась на быстром, ничем не пахнущем лифте на пятьдесят третий этаж и за спинами у трех финансовых репортеров проскользнула через стеклянные двери. Она повернула налево и прошла мимо ряда рабочих столов, разделенных перегородками. Лили с удовольствием вдыхала знакомый аромат кофе и попкорна из микроволновки и прислушивалась к характерному гулу сотен компьютеров, ксероксов и факсов. Она направилась дальше по лабиринту из столов, заглядывая за перегородки. Каждое рабочее место выглядело целым миром в миниатюре: по заботливо подобранным коллекциям фотографий, картинок, открыток и приглашений можно было судить о повседневной жизни сотрудников, их друзьях и семье, увлечениях и стремлениях.
К тому моменту как она добралась до рабочего места Виктора и успокоилась, увидев его стол, по-прежнему заваленный старыми газетами, бумагами, смятыми сигаретными пачками и уставленный чашками с недопитым кофе, было уже половина пятого. Редактора на месте не оказалось.
— Перекур, он сейчас вернется, — раздался знакомый голос из-за соседнего стола. Хелен — журналистка, пишущая на правовые темы, и самая близкая подруга Лили в редакции — стояла, опершись локтями на разделительную перегородку, доходящую ей до плеч. — Как дела? — Она выскочила из своего рабочего отсека, и Лили тут же окутало облако запаха, всегда сопровождающее ее подругу: смесь ароматических масел грейпфрута и бергамота.
Хелен склонилась над коляской.
— Судя по всему, это Уилл! Какой хорошенький! И очень похож на тебя. Особенно глаза.
Лили расстегнула ремни и вынула малыша.
— Хочешь подержать?
— Ой, нет. Не умею обращаться с детьми.
Хелен даже отступила назад. Она вытащила шариковую ручку, скрепляющую растрепанный пучок желто-каштановых кудрей, и постаралась заколоть их аккуратнее.
— Удивительно, здесь почти ничего не изменилось! Ты отлично выглядишь, — улыбнулась Лили, не зная, что еще сказать.
Они не общались уже несколько месяцев из-за того, что Лили не перезванивала и отказывалась от приглашений вместе пообедать или выпить по коктейлю.
— Спасибо, ты тоже.
— О нет, я такая толстая! Спасибо, что ты не сказала об этом. Уверена, Виктор это отметит.
— Уверена, что Виктор сделает что? — раздался вдруг крик ее бывшего босса. — Лили! Моя любимая принцесса с Парк-авеню! — Он закашлялся, обнимая Лили и Уилла, от него пахло сигаретами «Дорал».
— Никакая она не принцесса, — пришла на защиту Хелен, вращая глазами за спиной у Виктора.
— О, конечно, ведь у нее всего три горничных и два садовника, — продолжал он шутить. — А это, значит, наш маленький принц? — Он погладил малыша по голове.
Виктор и Хелен возились с Уиллом и задавали обычные в таких случаях вопросы:
— Как прошли роды?
— Тяжело.
— Уже не просыпается по ночам?
— Иногда спит всю ночь, но пока это бывает редко.
— Ты еще кормишь грудью?
— Да.
— Он уже ползает?
— Нет.
Когда поток стандартных вопросов пошел на убыль, Лили сказала Виктору:
— Честно говоря, я хотела кое-что обсудить с тобой.
Хелен милостиво удалилась, сославшись на необходимость перезвонить одному источнику.
— Присаживайся. — Виктор толкнул стопку журналов «Ньюсуик», лежащих на стуле возле его стола, и они упали на пол.
— Спасибо. — Лили боролась с желанием аккуратно собрать журналы.
Она села и дала Уиллу соску. Он уже начинал беспокоиться и толкаться крошечной головкой ей в грудь. Лили казалось, что он так просит: «Покорми меня сейчас». Она почувствовала, как грудь наливается молоком, и поняла, что у нее есть еще максимум десять минут, а потом прокладки на груди промокнут насквозь. Откашлявшись, она начала:
— Виктор, дело в том, что у меня оказалось гораздо больше свободного времени, чем я предполагала, и… Гм, я бы хотела снова начать писать… Как внештатный журналист.
— Серьезно? — Виктор в замешательстве наморщил лоб. — Но разве ты нуждаешься в работе?
— О нет, это просто мое желание. Вот темы, которые пришли мне в голову. — Лили достала из сумки для подгузников список, который успела напечатать утром.
— Лили, я бы с удовольствием помог тебе, — сказал он, забирая листок из ее дрожащей руки, — но после твоего ухода нам несколько раз сильно урезали бюджет. Мы со многими приостановили договора и принимаем очень мало материалов от внештатных сотрудников. У меня осталось двое, но им в отличие от тебя нужна работа, чтобы жить.
