Тетушка Зьеу поставила две пиалы, полные лапши, достала еще одну пиалу поменьше и отлила бульону. Ты любил бульон, а Тхюи любила гущу, и чтобы перцу было побольше. Тетушка положила пару стручков перца, половинку лимона, прикрыла все сверху другой пиалой. Ох ты, грехи наши тяжкие! Проснулась на рассвете, открыла глаза, а мальчишка уже куда-то исчез. Наверняка ловит где-нибудь лягушек, небось вымок до нитки, а может, гоняется за птичками или за мышами… Проболтается так полдня, прибежит раскрасневшийся, как гардения. Ох, грехи наши тяжкие! Всего-то и есть, что эти двое у нее на шее, а передохнуть некогда! И не больно-то они ее слушаются! Тетушка достала перепачканные грязные штаны Ты, хорошенько вытряхнула их, потом положила в позеленевший медный таз, и зачерпнула из большого глиняного кувшина воды черпаком, сделанным из скорлупы кокосового ореха. Ох, боже ты мой! Болтается малец где-то весь день, а потом обо всем, что попадется ему на глаза, начинает ее расспрашивать, а тут дел прорва, из дому-то никак не выйдешь!
Тетушка дрожащими руками достала коромысло, поправила кофту. Никогда не сетовала она на свою судьбу — сетовала лишь на свою старость. Ничего ей в жизни не надо, только была бы всегда в доме горсть риса и не было бы долгов. Что еще нужно? И только Тхюи, глупая Тхюи огорчала ее… О ней шли всякие пересуды, из-за этого тетушке Зьеу стыдно было показаться людям на глаза. Мало кто в деревне сочувствовал Тхюи. Такова жизнь, ничего не поделаешь…
Тетушка Зьеу вышла на улицу и притворила за собой дверь. Тяжелое коромысло давило на плечи. Сроду такого не бывало, чтобы кто-нибудь пожалел и защитил попавшую в беду девчонку. Только и знают, что хулят да насмехаются! Только попрекают да бранят! Недаром говорят: добрая слава разносится далеко, худая слава — еще дальше. Когда Тхюи вернулась в деревню, все стали сторониться ее. А ведь девчонка с малых лет была отдана в люди. Тетушка вытерла глаза краем кофты. Ее смуглые ноги проворно семенили в такт покачиванию коромысла. Кого раньше интересовала судьба Тхюи? А стоило ей оскандалиться, каждому теперь до нее есть дело, каждый сует свой нос… Вот и вчера утром, когда тетушка ходила на хутор Дап, кто-то полез со своими попреками… И всем хочется поподробнее узнать, что же такое приключилось с Тхюи в городе. Тетушка едва от них отмахнулась. А после полудня жена отцова брата, эта старая хрычовка Шо, что живет на хуторе Тхыонг, как бы невзначай завела разговор: «От молоденькой девчонки, если она не умеет себя блюсти, толку не жди, считай пропала! Это уж известное дело!» Темное лицо старухи сплошь испещрено морщинами, в хитрых глазках — любопытство. Не подумайте, будто она собирается кого-то укорять… Это дело житейское… Видно, оба хороши, сами пусть и расхлебывают… А сама уже шевелит тонкими губами, готовясь вылить на Тхюи ушат помоев. Тетушка Зьеу поспешила заткнуть ей рот: «Попридержи-ка язык! Тхюи вовсе не из этих…» Тетушка пожевала бетель, утерла губы. «Всему виной молодость да неопытность, а пуще всего нужда. Девчонка сроду не ела досыта, оттого и не уберегла себя. Ты бы вот на них посмотрела, на этих злыдней! — Тетушка Зьеу не решилась произнести вслух имя капитана Хюйена и его супруги из боязни, что эта карга Шо по-своему истолкует ее мысль, да к тому же и ребятишки прислушиваются к разговору, хоть и не понимают, о чем идет речь. — Ты бы посмотрела на этих кровососов! Проглотят кого угодно — и не поперхнутся! Уж если они решили кому напакостить, так не успокоятся, пока не загонят человека в гроб, уж если начнут чего домогаться, так не отстанут, пока не изведут весь твой род до последнего колена!» И, вконец обозлившись, она сказала в сердцах: «И находятся же такие, что лижут ему пятки!» Но тут же сообразила, что хватила через край: здесь нет таких, которые бы лизали пятки капитану Хюйену. Ну вот, к примеру, та же старая Шо: круглый год трудится в поте лица, тяжести таскает, в огороде копается… За всю свою жизнь ничего не видела, кроме кухни да рынка. Или Быой, которая потеряла мужа и осталась с кучей ребятишек на руках — мал мала меньше… Приспособилась мыть бабам головы — только тем и живет… И все же тетушка сейчас готова была честить всех подряд: ишь ты, распустили языки, только и дела у них, что поносить да осмеивать бедную девчонку… Двумя пальцами тетушка вытащила изо рта жвачку от бетеля, хотела кинуть в угол кухни, но попала в столб. «Пусть только попробуют превратить могилы моих предков в выгребную яму!» — угрожающе прошептала она.
