Через секунду администратор увлеченно рылась в старых тетрадях и квитанциях. Так как Ирина надругалась над своим пупком более четырех месяцев назад, найти запись было нелегко.
– Вот! Линькова. Или нет, тут другая запись наслаивается… Линько… Или Ланько…
– Ланькова, – подключилась к разбору каракуль брюнетка. – Нет, Лунько.
– Девочки, Ланакова. Здесь написано Ла-на-кова. Разве вы не видите?
– Нет, Ланькова. Или Лунькова.
– Девочки, вы совершенно слепы. Ленакова! Ирина Ленакова!
Мнения основательно разделились.
– Ну и почерк у вас, – возмутился Здоровякин, заглядывая администратору через плечо. – Вас что, бомбили в тот момент?
– Это не я писала!
– Она недавно устроилась. Это наш предыдущий администратор, Фаина.
– А давайте позвоним Фаине и попросим ее вспомнить, как действительно зовут Ирину, – сказал Саша.
Девушки вмиг умолкли, погрустнели, опустили голову.
– Неужели умерла? – тихо предположил Здоровякин.
– Хуже, – хором вздохнули дамы, разрывая детективам сердце траурным всхлипом.
– Что?!! Что случилось с вашей Фаиной?!! – замерли мужчины. Они удерживали свою фантазию, однако она рисовала совершенно жуткие картины.
– Она выиграла в «Бинго-шоу» тридцать тысяч рублей… – трагично начала брюнетка.
Начало не предвещало ничего хорошего. Валдаев держался за сердце.
– …Купила путевку «Столицы Европы»… – продолжила администратор страшным голосом.
Илья подхватил Сашу, готового упасть в обморок.
– …и в Праге познакомилась с американским миллионером!!!
– Нет, вы представляете! Кривоногая Фаина!
– У нее и зуба сбоку не хватает!
– С самым настоящим миллионером! Владелец заводов по производству упаковки. Виллы на Канарах, Майорке и в Ницце!
– Три дома в Лондоне!
– Свадьба была – умереть не встать!
– Могла бы и в Америке справить, а не тут.
– Она и в Америке справила, не сомневайтесь. Она ж теперь миллионерша. Денег куры не клюют.
– А какой мужчина! Какой мужчина! Два метра роста, фигура… Вот как вы!
Здоровякин зарделся.
– Он вовсе не миллионер, – напомнил девушкам Александр. – Ладно, подруги, оставляем вас наедине с вашим непоправимым горем. Очевидно, лучше бы Фаине было умереть. Спасибо за помощь!..
Лиза припарковала «тойоту» у подъезда. Ехать на стоянку, а потом ковылять оттуда пешком не было сил. Весь день она отчаянно трудилась – за себя и за Лайму.
Та попросила «обсчитать» смету расходов для ее клиента. Нежность, испытываемая Елизаветой к подруге, не достигала глубин, позволяющих отдаться занятию с рвением и восторгом. Лиза взялась за многоэтажные математические расчеты с довольно кислым выражением лица. Она не имела права отказаться – Лайму настиг приступ гастрита. Очевидно, нервные переживания по поводу любовных и профессиональных успехов младшей коллеги окончательно доконали бедняжку. Лаймочка, стеная и покряхтывая, уползла в аптеку, залить поры алмагелем или еще каким-нибудь чудотворным лекарством. Естественно, сегодня она была не в состоянии считать на калькуляторе, но требовательный клиент ждал смету завтра утром. И Лиза взялась за работу. К вечеру ее веки приобрели замечательный розовый оттенок, глаза слезились.
Поднимаясь по лестнице, Лиза размышляла, зачтется ли на небесах ее доблестный поступок. Или неохота и внутреннее сопротивление, с которыми она согласилась на помощь, обесценивают подвиг? Или наоборот – то, что ей пришлось превозмочь себя, добавляет ценности поступку? Потом Лиза стала думать о том, что нельзя постоянно взвешивать, насколько хорошо она себя проявила, надо просто помогать людям. Потом Лиза задумалась о том, что она постоянно рефлексирует. Потом…
Потом чья-то грубая и сильная рука схватила ее за волосы сзади и швырнула к стене подъезда, окрашенной до высоты Лизиного роста голубой эмалью. Лиза впечаталась щекой в прохладную блестящую стену на площадке с мусоропроводом. Она не успела открыть рот – его крепко зажали.
– Не сопротивляйся, и я тебя не изуродую! – поступило предложение сзади. Ломкий басок указывал на далекий от преклонного возраст нападающего. – Видишь, у меня нож.
Тусклое лезвие складного ножа выскочило у Лизиного виска. Скосив глаза, она посмотрела на него и замычала, выражая согласие не двигаться, не сопротивляться. Как ни странно, на фоне ледяного ужаса ее мозги работали совершенно четко, отмечая подробности происходящего. Она словно наблюдала за сценой со стороны.
