– Ты думаешь, он меня любил?
– А как же!
– Почему он не признался в Париже, что он мой отец?
– Лиза! Ты ведь знаешь, что к тому моменту он уже был смертельно болен. Вероятно, у него не было сил на бурные эмоции и долгие объяснения. Он ведь не знал, как ты отреагируешь. Он просто посмотрел на тебя, убедился, что ты получилась классной, что ты – удачный ребенок, и решил, что может спокойно умереть, оставив на земле чудный свежий побег. И он о тебе позаботился, Лиза! Он обеспечил тебя на всю оставшуюся жизнь!
– А мама решила, что, если б я для него что-то значила, он оставил бы мне все свои миллионы.
– А откуда вы знаете, что они у него были?
– Но ведь он владел крупной компанией.
– Вдруг он разорился?
– Разорился?
– Обанкротился! А если и не обанкротился, если действительно он был безумно богат, вдруг он не захотел портить тебя деньгами. Тоже аргумент.
– Маша, беседа с тобой имеет психотерапевтический эффект. К сожалению, недолгий. Как только я остаюсь одна, все опять плохо. Знаешь, какое у меня настроение? «Вот листок упал, / Вот другой летит листок / В вихре ледяном…»
– Что-то японское?
– Да. Рансэцу. Мне грустно. И знаешь… Этот отвратительный Валдаев уже нашел себе девицу.
– Как?!
– Да. Какая-то Ирина. Рыжая, вульгарная, примитивная.
– Рансэцу наверняка примет за рыбу или сыр?
– Да! Но красивая. Она была в их офисе, когда француз знакомил нас с завещанием. Валдаев не сводил с нее глаз.
– Лиза, это ничего не значит. Наверное, она была в мини или в шортах.
– В шортах. Как ты догадалась?
– Просто потому…
Девушкам не удалось в деталях обсудить наряд Ирины и аморальность Валдаева, потому что раздался звонок в дверь.
Дети с улюлюканьем выкатились в прихожую. Причем Эдик не шел, его тащили волоком, так как ребенок был туго обмотан простыней. Голова малыша была забинтована колготками.
– Он раненый. У нас госпиталь, – пояснили близнецы. – Папа!!! Папаня любимый!!! – заорали они в следующее мгновение.
Этот вопль заставил бы содрогнуться любое родительское сердце. У Ильи перехватило дыхание.
– Привет, карапузы. Здрасте, девочки, – смущенно сказал он, вваливаясь в квартиру и цепляясь за косяк сотней полновесных пакетов. – Вот, принес вам еды. Разбирайте.
Дети, кряхтя и сопя, потащили мешки на кухню.
– Привет, – застенчиво сказала Маша.
– Хорошо выглядишь, – выдавил из себя Здоровякин. И покраснел.
– Спасибо. Ты не останешься? Не поиграешь с детьми?
– Да я это… Валдаев и клиентка внизу, в машине, ждут.
– Какая клиентка?!! – одновременно встрепенулись Маша и Лиза. Обе сразу же подумали о рыжеволосой Ирине в шортах.
– Вы что так испугались? Наша клиентка. Мадам Деманже.
– А-а-а… Тогда ладно.
– А этот где? – кисло, но уже вполне миролюбиво осведомился Илья. – Митя ваш.
– «Уволили старых слуг. / Как сильно разлука с ними / Печалит сердца детей», – продекламировала Лиза. Ее, очевидно, основательно заклинило на японской поэзии. – Это хокку Рансэцу.
– Хок-ку-ран-сэ-цу, – задумчиво повторил абракадабру Здоровякин и бросил на Лизу взгляд, полный сожаления. Видимо, решил, что бедная девушка слегка повредилась умом после того, как от нее уплыла пара миллионов евро.
– Дмитрий взял выходной, – сказала Маша. – А ты, судя по количеству провианта, еще долго собираешься жить в разлуке с нами?
– Да нет… Я… Ладно, девчата, мне надо бежать!
Илья рванулся прочь из родной обители, но замешкался в дверях, быстро вернулся, сграбастал Марию и неловко поцеловал ее в щеку.
– У тебя убойная прическа, – объяснил он свой неожиданный поступок.
– Передай привет Саше! – крикнула вдогонку Лиза.
– От Лизы привет, – бросил Здоровякин. Он втиснулся в джип. А там шло бурное обсуждение, нужно ли господам Деманже брать с собой во Францию рыжеволосую валькирию Ирину.
– Что, Лиза у вас? – спросил Валдаев.
– Да.
– О! – только и молвил Валдаев и вернулся к животрепещущей теме. – Не понимаю вас, Анн-Мари! Мало того что эта бессовестная девица месяц мурыжила вашего внука на озере по заказу преступника, вы собираетесь устроить ей райские каникулы!
Непонятно, почему Александра так волновало, поедет Ирина в Париж, не поедет?
– А что я сделаю? – пожала плечами Анн-Мари. – Поль так хочет. Она его околдовала. Да и мне она понравилась. Сейчас скажу, сейчас… Потрясная герла! Во, вспомнила выражение.
