– У нас как раз уходит в декрет переводчица. Буквально через неделю. Конкурс на ее место, конечно, бешеный. Зарплата, вы понимаете, весьма привлекательна. Но вас, Лариса, мы возьмем. Рекомендация Поля Деманже многое значит для меня…
Молодой рьяный директор компании смотрел на Ларису с откровенным мужским интересом. И в свете этого жаркого взгляда его последняя фраза приобретала двусмысленное значение.
Лариса улыбнулась улыбкой чистой и безмятежной. Психотерапевт приказывала ей не бояться того, что еще не произошло. Не думать о будущем. Не строить планов. Жить одним днем. И радоваться всему хорошему, что происходит в этот день.
– Великолепно! – кивнула Лариса. – Тогда с понедельника – я в полном вашем распоряжении…
«Поль, спасибо тебе! Как мило с твоей стороны было оставить мне рекомендательное письмо. Как ты там в Париже? Резвишься, наверное? Хорошо, что до понедельника я свободна», – подумала Лариса, выходя на улицу.
У нее было еще одно дело. Она собиралась слетать на пару дней в город – пункт последней командировки Поля. Туда, куда он ездил перед возвращением в родную Европу.
Съезд с главной дороги и плутание по лесу имели закономерный результат: путники – Валдаев с сумочкой через плечо и мобильником у уха (все три километра он без устали вызванивал знакомых, согласных забрать на буксире «лендровер»), Здоровякин с ношей – добрались-таки до озера Ачаккуль, однако подошли к нему не с той стороны. Первый обнаруженный абориген просветил их на этот счет. Искомая база отдыха располагалась на противоположном берегу.
– «Солнечная»? Да вон она, отсюдова видно! – протянул абориген заскорузлую длань в сторону озера. – А что бабуля ваша? Травмировалась?
– Это не бабуля! – синхронно вскинулись Валдаев и Здоровякин. – Ты что, ослеп!
– Ничего страшного, – меланхолично заметила мадам Деманже. – Бабуля, она и в Африке бабуля.
Но сыщики оскорбились. Да, себе они позволяли в приватных беседах называть Анн-Мари старушкой. Но слышать, как подобным образом их импозантную, утонченную, непредсказуемую спутницу именует чумазый, косноязычный крестьянин, было невыносимо.
– Я и говорю: ваша девочка, – ни на секунду не смутился дядя. – У нас и травмпункт есть.
– Нашей девочке не нужен травмпункт, – отрезал Валдаев. – Есть тут у кого-нибудь «уазик»? Мы джип в лесу оставили.
– А «газон» не подойдет? – хитро блеснул глазками мужичок.
– Подойдет.
– Рубликов двести подбросите на пропитание?
– Без вопросов.
– Тогда айда! Я знаю, где взять!
Процессия направилась в сторону шикарных краснокирпичных особняков приозерного поселка.
Здоровякин наконец-то вернул Анн-Мари на грешную землю или, скорее, асфальт. Едва он это сделал, «травмированная бабуля» бодро потопала в сторону озера, пользуясь тем, что ее телохранители отвлеклись. Они внимательно наблюдали за гидом-мужиком, выгонявшим из гаража потрепанный, дребезжащий, облезлый грузовик.
Водитель «газона» заложил крутой вираж, акцентируя внимание зрителей на несоответствии внешней непрезентабельности автомобиля его техническим характеристикам. Дядька жаждал заработать два стольника. А следопытам не из чего было выбирать.
– Стойте, стойте! – раздалось сзади. Это мчалась от озера Анн-Мари. По тому, как блистательно она бежала (Карл Льюис в лучшие годы жизни!), напрашивался вывод, что и из леса она вполне бы выбралась на своих двоих, без помощи Здоровякина. – Я раздобыла катер! Поплыли скорее!
– Мадам, мы только заберем из леса джип, – сказал Валдаев.
– Пусть гражданин сам его заберет, – предложила Анн-Мари.
– А что? Запросто. Давайте ключи. Позову сына, мы вдвоем его притащим.
– Да! Да! Ильюша, отдайте ему ключи!
Парни посмотрели на взволнованную Анн-Мари, посмотрели на изготовившегося водителя «газона», посмотрели друг на друга. Мужик тонко уловил причину их нерешительности.
– Да что вы, братцы! – развел он руками. – Никуда ваш джип не денется! Приволоку как миленького!
Шофер уважительно глянул на Здоровякина, на его бицепсы. Да, человеку, решившему испортить настроение такому удалому молодцу (например, украсть его джип), рекомендовалось предварительно забронировать себе место на кладбище.
