– Я умею, – не согласилась Лариса, – я хотела…
– Ведь вроде бы все ясно написано, а? Нет, и все равно…
Мужчина возмущенно, почти гневно смотрел на Ларису.
– Я только хотела…
– Хорошо, давайте вместе прочитаем! – Менеджер полез в карман рубашки и вытащил сложенную квадратиком вырезку из газеты. – Смотрите, тут черным по бе… вернее, черным по желтому написано: «Автомойка приглашает энергичных, привлекательных девушек от 18 до 23 лет для мытья машин». Ну? Энергичных! Привлекательных! Де-ву-шек!!! От восемнадцати до двадцати трех!
Во взгляде управляющего ясно читалось, что ни одному из требований Лариса не отвечает.
– Да вы послушайте меня, в конце-то концов! – возмутилась она. – Где найти Олега Данилкина? Он у вас работает автослесарем.
– Так вы не по объявлению? – вмиг подобрел менеджер. – Так бы сразу и сказали. Я решил… Извините. Видели бы вы, кто только не пытается выдать себя за энергичную девушку восемнадцати лет.
– Я не пытаюсь. Так он у вас работает?
– Нет. Вы, наверное, что-то перепутали. Олег Данилкин у нас не работает.
– Точно? – упавшим голосом произнесла Лариса. Она подозревала, что услышит подобное, но надежда – пронзительно-чистая и звенящая – жила в ней, и не хотелось ее топтать грубыми армейскими ботинками.
– Естественно, – отмахнулся менеджер. Он внимательно изучал Ларису, присматривался. – Я же знаю всех наперечет. Никогда в жизни у нас не работал Олег Данилкин. И ничего похожего. А вам сколько?
– Что?
– Лет сколько?
– Двадцать восемь.
– Ну ладно. Тоже неплохо. Уговорили. Только надо бы лицо повеселее. Ну и накраситься. Макияж. Причесочку. Давайте, подштукатурьтесь и приходите завтра к восьми. О’кей?
Лариса бросила на менеджера взгляд, полный нежного удивления.
Вид двери не предвещал ничего хорошего. Ее, несомненно, не раз рубили топором. На месте звонка висели обрывки проводов. Проблема «глазка» была решена с ньютоновской гениальностью – «глазок» являл собой обыкновенную дырку, из которой сквозняком приносило тошнотворный запах вываренных костей, прокуренных стен, затхлой одежды, псины и нищеты. Лариса постучала. И еще раз. И еще два раза ногой.
– Иду-иду! – донесся изнутри довольно бодрый голос, потом довольно бодрые шаги.
Дверь распахнулась. Собственница бодрого голоса предстала во всей своей миссвселенской красе. Тридцати-пятидесятилетняя дама с элегантно взбитыми волосами, мытыми, должно быть, в третьем веке до нашей эры, с испитым лицом и морщинистой шеей, с великолепным бланшем в полскулы, с жеваным окурком в углу рта. К тому же в ватнике и валенках (!). Лариса невольно отпрянула. Веселый блеск в глазах дамы и игривая улыбочка говорили о врожденной живости характера или что она уже успела принять на грудь. Или и первое и второе одновременно.
– Я вот по какому делу, – начала Лариса, неуверенно переступая порог. – У вас тут прописан Олег Афанасьевич Данилкин? Дом 316, квартира 68, комната 68а.
Веселая дама, кажется, была рада любому посетителю, так как проявляла признаки внимания и участия – заглядывала Ларисе в глаза, сосредоточенно шевелила губами, повторяя за ней слова.
– Моя комната, – мелко закивала она головой. И не без гордости кивнула на облезлую дверь с выцарапанной ножом или гвоздем цифрой. – Заходите.
– Вы купили ее недавно у Олега Данилкина? – с тоской спросила Лариса. И бесполезно было спрашивать – комната демонстрировала крайнюю степень обжитости. За недолгое время, что прошло после «продажи» Олегом жилья, так загадить территорию было невозможно.
– Я тут давно живу, – обиделась лохматая дама. – И Пуцик со мной. Пуцик-Пуцик-Пуцик, – зацокала она.
На зов из-под затрапезного топчана выползла крыса. Но не белая, пушистая с розовым хвостом, а настоящая, серовато-коричневая, толстая, отвратительная. Она уставилась на посетительницу внимательными глазками.
Лариса вскрикнула, дернулась, влетела плечом в косяк. Утлая полочка, приколоченная над косяком, с готовностью обрушилась, повиснув на одном шурупе. С нее слетела пара кастрюль, замызганный том «Капитала» (неужели читали?!), стопка желтых газет. Из рассыпавшихся газет веером прыснули блестящие тараканы. Лариса зажала рот рукой, чтобы не заорать от омерзения. На обитательницу люкс-апартаментов неприятность с полочкой не произвела никакого впечатления. Она только махнула рукой и хихикнула. А крыса с презрением посмотрела на тараканов, на гостью и не спеша исчезла под топчаном.
