Теперь она поняла – он назвал новый спортивный автомобиль в честь реактивного истребителя, на котором летал его сын.
Гвилио выжидательно смотрел на Аннабел.
– Я хочу, чтобы ваши портреты украсили брошюры, рекламу в журналах, видеоклипы и календарь, который я намерен издать, чтобы отметить запуск в производство автомобиля. Каждому агентству «Амальфи» по всему миру будут высланы постеры и календари, чтобы создать оживление среди будущих владельцев спортивных автомобилей «амальфи». Для вашей безопасности я обеспечу охрану на каждой съемке.
Когда Аннабел обрела дар речи, то сказала:
– Вы оказываете мне честь, предлагая участвовать в таком проекте.
Кое-кто, например бывший муж Райан, тоже потеряет дар речи, когда увидит ее фотографии в календаре. Райан мечтал приобрести броский спортивный автомобиль после окончания ординатуры. Да он с ума сойдет, лишь взглянув на «Амальфи МБ-Випер». А что с ним будет, когда увидит свою бывшую жену, сидящую в этой машине в шелках и драгоценностях?
После их свадьбы он не пропускал ни одной новой медсестры в госпитале, где Аннабел заканчивала практику для получения диплома. Его любовные интрижки ранили ее в самое сердце. Случайное знакомство с Мелом, который в то время лечился в кардиологическом отделении, привело к тому, что она согласилась работать у него. Это избавило ее от необходимости пребывать в атмосфере страданий, которые она хотела оставить в прошлом и забыть.
А теперь в нее поверил Гвилио, нашел ее достаточно привлекательной для своей рекламной кампании, что придало ей еще больше уверенности, столь необходимой для ее заниженной самооценки.
– Вы будет жить у меня дома, с моей женой Марией и со мной. Мне не терпится познакомить вас с моими братьями и двумя женатыми пасынками, которые работают со мной вместе. Они все живут по соседству.
Я с радостью со всеми познакомлюсь, но я не могу навязываться вам и вашей жене.
– Хмм. Вижу, что вы такая же упрямая, как и мой сын. Хорошо. Я устрою вас в лучшем отеле в Равелло.
– Никаких отелей. Если уж мне повезло пожить в Италии, я хочу остановиться в каком-нибудь скромном домашнем пансионе подальше от людей, где будет тихо и я смогу погрузиться в местную ауру.
Гвилио повернулся к Мелу:
– Вы не возражаете отдать мне ее на время? Это же ради дела.
Мел улыбнулся:
– Нет, не возражаю при условии, что вскоре получу ее обратно. Я не могу без нее обходиться. Она – причина того, что у меня больше не было сердечных приступов.
Гвилио хлопнул себя по голове.
– Cielo![1] Нам это совсем не нужно.
Все трое засмеялись.
Итак, два месяца назад она согласилась стать моделью. Теперь, после первых четырех дней в Риме, ее повезли в Равелло, родное гнездо семьи Каведзали и автомобилей «амальфи», чья красота была такой же захватывающей, как и само побережье Амальфи.
Равелло больше походил на гигантский сад, чем на город. У Гвилио здесь имелась собственная вилла. Он называл Равелло жемчужиной полуострова Соррентино. Не только обычных людей, но и принцев, кинозвезд и шейхов привлекали колоритные деревушки, лепившиеся к крутому обрыву, и сверкавшие огнями пристани на всемирно известном итальянском побережье.
Для Аннабел это стало первым отпуском после медового месяца в Мексике четыре года назад. После того как она высказала Гвилио свое желание остановиться в одном из очаровательных домиков, которые она видела в кино, он поселил ее здесь, в доме на небольшой ферме, который его первая жена оставила их сыну Лукке. Дом пятнадцать лет пустовал.
Стены снаружи были апельсиново-розовые с зелеными ставнями. Единственная дверь в дом находилась сбоку и вела на кухню. После суматошного Рима Аннабел приходила в восторг от тишины и покоя.
Терраса выходила на побережье Тирренского моря, массы белых маргариток окружали ее. Дом как будто стоял внутри корзины с цветами. Ей не терпелось дождаться утра, чтобы осмотреть все кругом до приезда в одиннадцать часов водителя.
Раздевшись, она встала под душ. Как приятно вымыть голову и выйти из-под струй воды свежей и обновленной после долгой дороги. Когда волосы подсохли, она заколола их на макушке. Взгляд в зеркало доказал ей, что девушка «амальфи» на сегодняшнюю ночь исчезла.
