Мужчина в бандане стрельнул на них глаз и прошипел сквозь зубы:
— Русские…
Яна сделала конвульсивное движение, но снова достать его ногой не смогла.
— Ну, ты как? — опять спросила Вера, тревожно всматриваясь Яне в лицо.
— Ничего… Только внутри все горит, словно перцем посыпали… везде земля… в носу, в ушах, в глазах, в голове и, такое впечатление, что и в легких. Ужас! — надрывно кашлянула Яна.
— Если бы не тот мужчина, тебе бы конец, — авторитетно заявила Вера, косясь на мужчину в бандане. — Он один кинулся к тебе на помощь, когда ты увязала в земле, словно в зыбучих песках. Это было ужасное зрелище!
— Он кинулся за мной, потому что маньяк и любит издеваться над трупами, — надула губы Яна.
— Ты была вся в земле и не дышала. Я так испугалась! — сложила руки на груди Вера.
— Может, хватит кудахтать, туристы? — прервал их беседу мужчина в бандане на ломаном русском языке. — Не пора бы вам проваливать отсюда?
— Ты как разговариваешь с нами, хам? — Жизнь просто ключевой водой возвращалась к Яне.
— Вы и так натворили здесь дел. Убирайтесь, иначе я сейчас вызову полицию, и вас оштрафуют за порчу объектов исторической ценности, — прохрипел мужчина, тоже сплевывая землю.
— Это я сейчас вызову полицию! — взвилась Яна. — Что вы творите на моей земле и с моим домом без моего согласия?
— Что? — переспросил мужчина в бандане.
— Яна, а ты ничего не перепутала? — не очень уверенно спросила Вера.
— Если я тут не живу, это еще не значит, что я не помню, где находится мой дом! — заявила Яна и, вцепившись в забинтованного Никиту, поднялась на ноги.
Еще раз смерив своего противника уничтожающим взглядом, она, пошатываясь и держась за своих попутчиков, пошла в сторону замка. Рабочие расступились, и взору Яны предстала дикая картина. Все пространство по правую сторону от ее дома было перерыто и являло миру какие-то странные сооружения из камня. Ее дом с правой стороны был полностью подрыт, словно стоял на отвесной скале. Весь фундамент был обнажен, как будто это корни деревьев.
— Какой кошмар! Да что ж такое здесь происходит? — заморгала глазами Яна. — Кто мне все объяснит? И это то тихое и спокойное место, куда я стремилась?
Яна подошла к своему дому с другой, с лицевой стороны. Замок состоял из двух крыльев: правого и левого, посередине соединенных широкой и высокой башней с узкими окошками. Все было сделано в простом старинном стиле, без всяких украшений и вычурностей, из серого камня. И вдруг дорогу Яне преградил мужчина в черном костюме, смотревшемся на нем в такой солнечный день и в такой пыли, поднятой строительством, очень дико.
— Что вам здесь надо? — спросил он на плохом английском языке.
— Да вы тут все никак с ума посходили! — впала в транс Яна. — Я вообще-то здесь живу.
— Кто? Что? — не понял мужчина.
— Я — владелица этого дома! — отчаянно жестикулируя руками, сообщила Яна.
— Кто? Что? — тупо повторил мужчина.
— Он что, тоже в котлован падал? — предположил Никита.
— Я — Яна Карловна Цветкова — хозяйка дома, — терпеливо повторила Яна.
— Русская хозяйка? — растерялся мужчина.
— Ну наконец-то! — обрадовалась Яна, всплеснув руками и подняв облако пыли.
— А что вам надо? — снова насторожился мужчина в костюме.
— Нет, ну вы посмотрите на него! Я хочу войти в свой дом! — Яна снова начала терять терпение.
— А можно ваши документы? — прокашлялся мужчина.
Когда он внимательно изучил паспорт Яны, ему ничего не осталось, как вздохнуть и пропустить Яну с ее друзьями.
— Милый дом! — облегченно сказала Вера, входя в мрачную прохладу холла.
— Мне он уже не кажется таким милым, — буркнула Яна, осматриваясь.
Внешне вроде бы ничего не изменилось. Обшитые темными дубовыми панелями стены с медными подсвечниками, которые давно не использовались по назначению (Яна настояла, чтобы они остались для красоты и для имиджа старинного дома). Высокие побеленные потолки, деревянный пол из широких досок. Сразу напротив входа начиналась широкая лестница, ведущая наверх, справа от нее находилась гостиная с камином, это уже было правое крыло, а слева — кухня с обеденным залом и левое крыло.
Яна подняла глаза и увидела Барбару собственной персоной, спускавшуюся по лестнице на шум у входной двери. Старушка была, как всегда, опрятна и собрана, одета в черное строгое, несколько старомодное платье с кружевным белоснежным воротничком. Маленькие старческие ладошки теребили носовой платок, а подслеповатые глаза внимательно всматривались в вошедших людей. И совсем странно было услышать из уст чопорной на вид старушки ругательства:
