У меня сам собой открылся рот. Вроде визирь – титул чиновника самого высокого ранга в мусульманских государствах. А графиня фон Дробллер скорей всего родом из Германии. Навряд ли возможен брак между этими людьми.
– Ок, – простонала Буба.
– Мотор идет, – объявил оператор.
– Ответьте на мой вопрос, – заулыбался Лева.
– На какой? – спросила певица.
– О ваших родителях, – напомнил ведущий.
– Папа визи… визи… – замямлила девица.
– Ваш отец визирь? – пришел на помощь Левушка.
– Во! Точняк! – обрадовалась Буба. – А мать… она… этого… ну… в общем… случился полный… как его…
– Понимаю ваше волнение, – защебетал Лева, – ах, дорогая, какая любовь связывала визиря и графиню! Они наплевали на все условности, обычаи, традиции и тайно сочетались браком. Король разгневался, велел отрубить вашему отцу голову…
Лева уставился на гостью.
– Велел отрубить вашему отцу голову…
– Че на меня смотреть, как на клизму с кипятком? – рассердилась Буба.
Ведущий одернул пиджак.
– В сценарии указано: «после слова «голову» героиня закатывается в рыданиях».
– И че? – пожала плечами восходящая звезда. – Куда мне катиться? Конкретно не хочу на пол ложиться, он весь усратый!
– Тебе надо заплакать, – пояснила Энн.
– Хотите рыдать? На здоровье, – заявила гримерша, которая уже успела сложить все свои вещи в сумку на колесах, – только я на другую съемку уезжаю. Вы оплатили один час.
Визажистка живо шмыгнула за дверь.
– Кука, рыдай аккуратно, чтобы грим не потек. Кука, ты поняла меня? – осведомился Левушка.
– Она не Кука, а Буба, – процедила Энн, – запомни имя героини.
– Прости, Нюшенька, – забормотал Лев, – на первой программе утром я записывал певичку Куку. Вот и выскочило не то имя. Прекрасно знаю, что передо мной восхитительная, талантливая Бубла!
– Буба, – рявкнула директор.
– А я как выразился? – заморгал ведущий.
– Гугла! – топнула Энн.
– Тебе послышалось, – возразил Лева.
– Время идет, мне на другую съемку скоро, – подал голос оператор, – ускорьтесь.
Лева потряс головой.
– Дорогая Дуба!
Энн схватила лист бумаги, фломастер, встала за спиной оператора и подняла импровизированный плакат:
– Левка, вот тебе суфлер.
Ведущий прищурил один глаз.
– Дорогая Бубли…
– Ты читать разучился? – разозлилась секретарь. – Буба!
– Написано Бубли, – не дрогнул Лев.
Энн опустила лист.
– Это не «и», я так пишу «а». Сейчас поправлю. Вот! Теперь даже идиоту ясно!
– Мотор идет, – исполнил свой припев оператор.
Левушка одернул пиджак.
– Ах, какое у вас прекрасное детство было, поэтому вы выросли жутко, страшно талантливой. К сожалению, время нашей программы ограниченно, я уверен, что зрители уже в нервном напряжении. Все хотят услышать новую песню. Дорогая Бублис, что вы исполните?
Энн подскочила к Левушке и стукнула его листом бумаги по макушке.
– Бубли! Бубли! Как бублик, только без «к». Как тебе в голову Бублис влетел?
Лев отнял у продюсера измятый лист и расправил его:
– Читай!
– Бубли! – озвучила Энн.
– Бублис, – возразил ведущий. – Неужели ты не видишь «с»?
– Это хвост от «и», просто сильно загнулся, – ответила директор.
– Мотор идет! – пробурчал Петр.
Я кашлянула.
– Что еще? – накинулась на меня Энн. – Тихо посидеть не можешь?
– Вы написали Бубли? – осведомилась я.
– Да! Бубли! А он читает Бублис, – завопила Энн, – а тебе, пиарщица, лучше захлопнуть пасть и говорить по делу.
Я ухмыльнулась:
– Трудно вести беседу при закрытой пасти. А теперь по делу. Певица носит имя Буба. Не Бубли и не Бублис.
– Мотор, – начал оператор, рассмеялся и посмотрел на меня: – Молодец, так их!
– Конечно, Буба, – взвилась Энн. – Откуда Бублик?
Лева показал на лист:
– Бубли тут по-твоему, Бублис по-моему. Бублика не упоминали. Но и Бубы здесь нет!
Стало тихо.
– Стопимся или снимаем? – осведомился оператор.
Лева потряс головой.
– Начали! Дорогие наши зрители! Прекрасная, ужасно талантливая певица имеет много имен. В Европе она Бубли, на Востоке Бублис, у нас Буба, Бубка, Губка. Но, несмотря на столь широкий диапазон обращений, голос Бубки-Бублиси-Бублятины всегда звучит чарующе нежно. Дорогая, исполните для нас песню, которую еще никто не слышал. Есть такая?
– Ваще не вопрос, – обрадовалась певица, – целых двенадцать. Все могу!
