– Я думаю через пару минут, твоя головная боль начнет отступать, это очень сильное обезболивающие– сталь проступающая в голосе заставило меня вжаться в постель.– Я задам тебе вопросы, предупреждаю заранее, не люблю когда мне лгут, так что хорошенькой подумай, прежде чем отвечать.– Он стоял к ней спиной и смотрел в окно,– Зачем ты это сделала?
– А зачем по твоему, юные девушки режут себе вены? Может у меня любовь безответная, а ты меня еще здесь запер, как же мне теперь быть– боже что я несу, совсем мозги растеряла. Я не успела договорить, меня резко подняли с постели, мои ноги не доставали до пола и грубо прижали к стенке.
– Не играй со мной девочка– его лицо было в сантиметре от моего, в глазах столько жестокости и жевалки на лице заходили– доброта и благородство не про меня, попробуешь еще ерничать или хамить, раздавлю как букашку ты усекла сучка детдомовская– его руки плотно сжимали мое горло, еще чуть-чуть и я начала хрипеть, последние слова слышала как в тумане, но все таки не стоило ему напоминать о моем происхождение. В мозгу что то щелкнула, инстинкт самосохранение как всегда подвел, не раздумывая я врезала ему между ног, и сразу почувствовала как руки на моей шеи ослабили хватку, я сползла на пол и не теряя не секунды отскочила в сторону. Забившись в угол посмотрела на своего мучителя, и тут же меня постигло разочарование, я то думала что попало по самому ценному, а на деле оказалась всего лишь внутренняя сторона бедра, повезло ублюдку, чего нельзя сказать обо мне.
Лекс не ожидал такой прыти и наглости от уличной малявки, сопротивляться до последнего несмотря не на что, нет все таки он в ней не ошибся, своим поведением она ответила на все его вопросы, но оставлять без наказано такое поведение он не мог, надо сразу расчертить границы и показать этой нахалке, за кем последнее слово.
– Значит, говорить по хорошему не хочешь,– Лекс начал медленно подходить к девчонки, даже сейчас не смотря на свое положение, в глазах не капли страха или раскаяния, только ненависть и вызов– ну что ж я предупреждал – он схватил девушку за волосы, поднял и потащил из комнаты по коридору.
Я всегда считала, что у меня короткие волосы, оказалось, не достаточно, если это скотина, так в них вцепилась, как будто решил скальп с меня сорвать. Я решила постараться встать на ноги, и идти самой, чтобы меня не тащили так грубо и больно, но бесконечные ступеньки ведущие куда то вниз, предательский мешали это сделать. Наконец мы остановились перед металлической дверью, думаю здесь находились подвальные помещения, так как пахло сыростью и было очень холодно. Я возблагодарила бога, что на мне спортивный костюм, который успели принести еще утром, а не вчерашняя распашонка. Дверь открылась с противным скрипом, меня швырнули во внутрь на холодный кафель.
– Помниться ты, вчера сравнивала мой дом с тюрьмой, что ж считай это помещение своим карцером. Посидишь здесь несколько дней, и если не с дохнешь, вернемся к нашему разговору.
После того как дверь захлопнулась, я к своему ужасу поняла, что здесь помимо холода и ужасного запаха сырости, еще царит кромешная тьма. Что этот мерзавец сказал на пос ледок? <считай это своим карцером>, ах ты сукин сын, мразь, поддонок, что ты можешь знать о карцере, о тюрьме, о моей жизни, убью тебя ублюдок хренов. В мыслях я еще долго посылала проклятья и строила кровожадные планы расправы над своим мучителем. А потом снова накатила эта страшная головная боль, и я отключилась.
***
Лекс стоял в гостиной у окна, в одной руке он держал сигарету в другой стакан наполовину наполненный каким то пойлом, он даже на вкус не мог разобрать, что у него в стакане. Намешал черт знает что, пока думал об этой девчонки, надо же, как она вывела его из себя. Лекс не понимал, что с ним произошло, откуда взялась эта жестокость и злость, он ведь не собирался делать нечего подобного, хотел просто поговорить, ну припугнуть слегка, а эта соплячка своим поведением просто разбудила в нем зверя. Сделав еще пару глотков, он понял, что не в состоянии пить эту гадость, пройдя к бару, Лекс решил вылить содержимое стакана и налить что– то более привычное, за этим занятием его и застал Марат.
