Сидящий на третьей ступени старец имел необычный вид. Петушиный шлем на голове, сбившись в сторону, висел, прикрывая одно ухо. Играя па свирели, он приходил — в экстаз, раскачивался в такт из стороны в сторону. Взглянув на него, Джейпис усмехнулся.
Едва мы хотели ступить на третью ступень, как старец быстро поднялся со словами:
— Стойте! Стойте, выслушайте рассказ старца. Хоть все его движения и были довольно чудаковаты, мы слушали его с громадным интересом.
«В стране семитов, — начал свой рассказ старик, — появился в песчаной пустыне босой, с непокрытой головой некий муж. Собрав вокруг себя народ, он держал речь:
— О вы, несчастные, пребывающие во тьме! Иль не знаете вы справедливого Иеговы, сотворившего небо и землю, властителя и справедливого Судию последнего часа? Он повергнет Вас в огненную геенну, лишит светлого дня, в пепел превратит ваши жилища, рассеет по пустыням ваши чада. Я его пророк. Я пришел призвать вас к путям праведным. Идите и сплотитесь вокруг меня…
Ищите пути правды, бросьте суету мира, следуйте за мной.
В ужасе внимал народ гласу пророка, трепеща в страхе и унынии.
Прошло немного времени и слава о пророке распространилась по всей пустыне. В финиковых оазисах, на привалах караванов, повсюду шли разговоры о пророке.
Некий эллин, отправившись в Тури Синайский по торговым делам, заслышав рассказы о пророке, пожелал увидеть его.
Ему указали его местопребывание. Он прибыл. Пророк, сидя в тени пальм, ел саранчу.
Эллин приветствовал его, пророк предложил ему отведать саранчу, эллин, отказавшись, сказал:
— О пророк, прослышав о твоей славе, я пришел побеседовать с тобой.
— Мир тебе! Садись, — молвил пророк, — издалека ль ты прибыл?
— Из Атинн.
— Что это, город? Деревня?
Эллин изумился.
— Как, ты не слышал про Атинны? Странно! Ты не знаешь города богов и философов?
Слово «боги» привело пророка в ярость. Отшвырнув саранчу в сторону.
— Боже! Что значит «боги»? Не довольно ль гибнуть во мраке язычества? Познай бога единого, великого, изначального и предвечного. Не держись за бренный и суетный мир! Стыдись, страшись земного, ищи и обрящи дорогу праведную и ступай твердой стезей. Нет силы более великой, справедливой и страшной, чем единый бог.
Эллин ничего не понял.
— Пророк, — вопросил он, — что такое то, что ты именуешь творцом? Не объяснишь ли мне это?
— Он великий, извечный, изначальный владыка мира и загробной жизни.
Эллин опять ничего не разобрал.
— Начало и конец жизни — Зевс. И преклоняться другим я не могу! Может ли существовать сила, могущественнее Зевса Громовержца, восседающего на вершине Олимпа?
Пророк, рассердившись еще сильней:
— Кто такой Зевс? Нет бога сильней и могущественной Иеговы. Он один и нет у него соправителей, а те, кто думает иначе, — богохульствуют.
Меж эллином и пророком завязался жаркий спор. Все жители оазиса столпились вокруг них.
— Пророк, — произнес спокойным голосом купец из Хамадана, едущий с караваном по торговым делам. — Верить в существование высшей и справедливой силы, сотворившей мир и правящей им, значит быть бессильным и не ведать ничего. Если существует в мире высшая и справедливая сила, чем объяснишь ты царящую наряду с этим несправедливость? Средь зрячих живут слепые. Средь счастливых есть несчастливые, средь утопающих в роскоши и изобилии еще больше бедняков и ниших, рабов больше, чем господ, и больше стыдящихся своего уродства, чем блистающих красотой… Кто породил эту несправедливость, это неравенство?
Нет, пророк, путь, которым ты следуешь, ложен. Нельзя единством объяснять мировые явления. В мироздании существует двойственность и в то время, как одна из сил стремится к справедливости, другая уничтожает ее. Наряду с сиянием Мазды существует мрак Аримана. И жизнь состоит из двух борющихся сил. В результате победит Мазда. Мир озарится светом, и человек достигнет вечного блаженства. В этом истина.
В это время в спор вмешался старик египтянин:
