— Я все сейчас расскажу, — сказала она через дверь неожиданно спокойно. — Мы с Валерой встретились в Архангельске, куда он приехал работать по приглашению, а я там уже жила некоторое время. В той фирме, куда его пригласили, моя мама работала бухгалтером. Мы встретились с Валерой, когда я однажды пришла к матери на работу. Ну, мы обрадовались, разговорились, конечно. Потом он пригласил меня в кафе. Все было очень хорошо, мы вспоминали тебя и остальных наших дворовых ребят… — Мои руки сами собой сжались в кулаки. — …После кафе мы пошли к нему домой. У него была очень красивая квартира, машина. Мы пили дорогое вино и разговаривали. Он начал ко мне приставать… — У меня побелели костяшки пальцев. — …Мне стало неприятно, я оттолкнула его и убежала. Но он не обиделся. На следующий день он разыскал меня и привез большой букет цветов. В общем, мы помирились и стали довольно регулярно видеться. Понимаешь, он стал мне близким другом… Через некоторое время врачи сказали мне, что если я не рожу, то рискую потом вообще никогда не иметь детей. Я долго переживала, потом поделилась этим с Валерой. Он предложил мне… — Я до боли закусил губу. — …предложил мне искусственное оплодотворение. Я согласилась. Пока я была беременна, он ухаживал за мной, навещал, привозил подарки. Потом родилась Света. Он относился к ней как отец и все время помогал нам. Да он и был ее отцом. Но он не был моим мужем… Я не видела в нем мужчину, только друга, он был терпелив, но со временем это начало его раздражать. Мы поссорились, и он стал предъявлять свои права на мою дочь. Обстановка накалилась до такой степени, что нам с мамой и маленькой Светкой пришлось переехать в другой район города. Два года было все спокойно, но потом он снова нашел меня. Он преследовал меня. Так вот и продолжалось все это время: я скрывалась от него, лгала, выкручивалась. Несколько лет это помогало, потом я устала. Тогда я решила вернуться сюда и начать все сначала… — Я обнаружил, что мне нечем дышать и глубоко вздохнул. — …Он нагнал меня в поезде. Он сказал, что все устроил, что он купил здесь квартиру и мы будем жить вместе. Я еле терпела его, пока мы сюда ехали. Поэтому я сразу с вокзала и приехала к тебе. Вот так, Леня.
Я чувствовал себя выжатым. Щелкнул шпингалет двери ванной комнаты, и в проходе появилась Лена. Я присел на краешек комода.
— Так значит, ты меня все это время обманывала? — тупо спросил я, глядя перед собой.
— Что ты, Ленька! — она схватила меня за руку. — Нет, конечно, я всегда только о тебе и думала. Я тебя одного люблю, и всегда любила.
— Ты скрываешься у меня от Валерки Фролова, — утвердительно сказал я.
— Нет!
— Да. Ты и дочь боишься ко мне привезти, потому что думаешь, как бы Валерка вас здесь не нашел.
— Ленька, это все неправда! Поверь мне, пожалуйста. Поверь! — она искала глазами мой взгляд, но я смотрел мимо нее. — Нам с тобой будет хорошо. Ты возьмешь меня в жены и мы будем жить, как нормальные люди. Нормальные, Леня!..
— Я тебе не верю.
Большая серебряная слеза, сорвавшись с ее острых ресниц, сверкнула молнией во мраке полутемного коридора.
* * *
Когда Вовка ушел домой, мы с Леной еще долго не разговаривали. Только один раз, когда я решил сходить за сигаретами и спичками, она спросила, куда я пошел… Теперь же, сидя в кухне, я курил в распахнутое настежь окно, не обращая внимания на комаров, которые с тупым упорством летели и летели на неяркий свет кухонного бра. Ночь еще пыталась спорить с рассветом, но ночь была обречена. Она вцеплялась в крону деревьев, повисая на ветках гроздьями мрака, она пряталась в арке дома напротив и по углам без того грязных подворотен, она торчала наружу из многочисленных подслеповатых окон, но с каждым часом ее становилось все меньше и меньше, как будто она сжималась и превращалась в плоские тени на земле. А мне совсем не хотелось спать. Я, не пьянея, допивал оставленное Золотаревым пиво и ни о чем не думал. В душе оседала мутная горечь предательства, противно щемило сердце в груди, словно его кололи раскаленными иглами, но в голове не было ни одной мысли. Наверное, это какая-то защитная реакция мозга, которая не позволяет человеку в печали навыдумывать себе бог знает чего… Потом в кухню вошла Лена. Кутаясь в мой старый клетчатый плед, зябко поеживаясь от ночного холода, она села рядом со мной и тоже закурила. Я посмотрел на нее и отвернулся.
