– А-а… Я знаю. Это пещера называется… Святые в пещерах жили…
Димитраки покачал головой.
– Какой маленький, все знает! Иголочка тонкий… А?!
– А где ваша нора? К вам можно? Можно к нему в нору? – спросил меня Жоржик.
Я кивнул головой, а старик ласково потрепал Жоржика по плечу и сказал, показывая рукой на холмик, на краю городка, где заворачивало шоссе к горам:
– Прикади… Во-он, большой ореха… тут. Краб дам большой, сухой, совсем красивый… Папаше покажи…
– У меня папы нет, умер папа… У меня мамочка…
– А-а… Мамы покажи… Фелюг есть, морской кот есть, лисиц есть…
– У вас? И лисица есть?
– Сухой морской лисиц… На хвост гвоздик… Эге! В море есть, у Димитраки есть. Море дает… Человек ничего не дает… Море не был – помирал. Бог море дал…
– К вам в гости не ходят?
– Кости ходит? Какой кости? Не ходит. Черепах один ходит, песни поет… – усмехнулся Димитраки, подмигивая мне.
Жоржик понял шутку и засмеялся. Нам было время уходить. Жоржик поднялся неохотно.
– А мы непременно зайдем к вам, – сказал он, протягивая руку Димитраки. – До свиданья. Вы все-таки приходите сюда. Ведь мы каждый день на берегу. Вы приходите.
– Можно? – улыбнулся грек. – Приду, приду… Какой веселый, и!..
Когда мы шли к дому, Жоржик, по обыкновению, засы́пал меня вопросами. Почему Димитраки живет в норе? Зачем у него черепаха? Почему у него сухие руки? Оборачивался и следил, куда направлялся Димитраки.
– Как вы думаете, он не святой, а? Он тоже в пещере живет… А?
Дня через два мы посетили нору старого Димитраки.
Разыскали нору без труда. Поднялись по шоссе на холмик и свернули к старому ореху. Как раз против него, в срезе холма, в зарослях держи-дерева[95] и ежевики, виднелась плохо прилаженная дощатая дверка. Над нею, прямо из горы, торчала железная труба, раздобытый где-то остаток желоба. С правой стороны дверцы, в земле же, тускло выглядывало крохотное оконце. Правду говорил старик: у него были и дверь, и печка, и даже оконце. У него был даже огород. На небольшом, очищенном от бурьяна и зарослей клочке возделанной почвы тянулись плети арбузов и кабачков, стояло два-три подсолнечника и вились на низких кольях виноградные лозы. Огороженные плетнем, в сторонке виднелись еще лозы. Это был малюсенький виноградник. Да, все было убогое, маленькое, точно игрушечное, – и огородик, и этот жилой уголок в горе. Но здесь было так много солнца и так добродушно потрескивали где-то неподалеку дрозды, так звонко и весело гремели цикады, так пышно разросся по склону холма дикий чеснок и белые каперсы[96] так наивно выглядывали молодыми цветами, что забывалось убожество подземного жилища.
А какой вид открывался! Довольно крутым спуском уходила гора к морю. Почти под нами набегало и таяло белое кружево прибоя. Вправо, пониже, небольшой городок, с белыми домиками в зелени акаций и каштанов, зеленеющие площади виноградников, белая лента шоссе и дача капитана, как маленькая старинная крепостца из дикого камня.
– Как хорошо у него! – сказал Жоржик. – И как тихо…
Мы постучали в дверку. Ответа не было. Должно быть, Димитраки ушел. Мы сели у старого ореха.
– Смотрите, смотрите! Черепаха…
Около дверки в нору копошилась черепаха, точно просилась, чтобы ее впустили. Она даже царапалась ноготками. Жоржик подошел осторожно и тронул тросточкой. Черепаха спряталась под свою закрышку и стала неподвижной, как камень.
– Ге! Добри день…
Со стороны зарослей появился Димитраки. Он нес охапку нарезанных палок.
– А мы к вам, здравствуйте! Как поживаете? – радостно приветствовал его Жоржик, протягивая руку. – Это вам зачем палки?
– Кушать буду!.. – засмеялся старик и бросил палки. – Димитраки все нужно.
– А-а… Вы топите ими свою печку!
– Какой любопытний! – сказал Димитраки, здороваясь со мной. – Скоро совсем старик будет.
Он отворил дверку, и царапавшаяся черепаха спокойно вползла, как в свою нору.
– Кошка мой… Эге! Киш-киш!..
Что говорить о Жоржике! Я сам с живейшим любопытством смотрел, что разделывала черепаха. Это неуклюжее и тупое, как принято думать, существо проявляло большую сообразительность. На призыв Димитраки она вытянула, как могла, шейку и подняла головку, точно спрашивала или просила о чем.
