(3) Как вскорости выяснилось, Вар был начисто лишен военного дарования и полководческого опыта. И мало того, что сам был бездарен – квестором и легатом Семнадцатого легиона у него был его собственный сын, Секст Квинтилий Вар. Предводительствовать Восемнадцатым легионом Вар поставил своего зятя. А Девятнадцатый легион доверил мужу одной из своих любовниц – Тогонию Юнию Галлу. И этот Тогоний, пожалуй, единственный кое-что понимал в руководстве войсками, в то время как зять и сынок только и умели, что передавать распоряжения Вара войсковым трибунам, неточно и запоздало.
Центурионов Вар никогда не приглашал на военный совет. Так что совершенно неоткуда было получить дельный совет.
(4) В дополнение к своей полководческой несостоятельности этот маленький и усталый старичок, Публий Квинтилий Вар, страдал еще самоуверенностью и манией величия. От своих подчиненных он требовал не просто безоговорочного повиновения. Каждое слово его, каждый жест, каждый взгляд должны были вызывать в них восхищение и восторг. И, разумеется, они непрестанно восхищались его якобы мудрыми суждениями, дальновидными, дескать, решениями и царственными повелениями: не только сын и зять, не только трибуны и префекты, но и рогоносец Тогоний и военный комендант Ализона Луций Цедиций. В рот смотрели и вздрагивали от восторга, когда рот этот с толстыми капризными губами произносил очередное ленивое словцо или глубокомысленное усталое изречение.
Еще рьянее и ревностнее славословили и боготворили Вара его бесчисленные клиенты – римские, греческие и галльские банкиры и торговцы, юристы и адвокаты, гадатели и прорицатели, поэты и писцы – люди, ни малейшего отношения к военному делу не имевшие, но постоянно окружавшие полководца и с его помощью творившие свои дела и делишки, малые и большие, чистые и грязные, прибыльные для себя и разорительные для Германии и римской армии.
Что касается солдат и центурионов, то эта собственно армия относилась к Публию Вару презрительно и недоброжелательно. И прежде чем мне удалось увидеть самого полководца, я десятки раз услышал самые оскорбительные и грязные прозвища, высказанные в его адрес.
(5) Спрашивается: как мог божественный Август назначить в Германию столь бездарного и ничтожного человека? На этот вопрос лично у меня имеется лишь один вразумительный ответ: в те годы, как ты знаешь, в Паннонии и Иллирике свирепствовало крайне опасное для Рима восстание, и все выдающиеся и испытанные в боях полководцы – опытный победоносный Тиберий и юный отважный Германик, Авл Цецина и Луций Стертиний, Луций Апроний и Гай Силий, – все они были туда направлены и там подвизались. Вар же, преданный и родственный, был назначен в Германию не для ведения боевых действий, а для спокойного управления недавно завоеванными землями и терпеливого сдерживания воинственных, но дружественных Риму германских племен, в первую очередь херусков и хаттов.
III. Но руководить Германией Вар был способен еще меньше, чем воевать с германскими племенами.
Вар не любил Германию и презирал германцев. Этот изнеженный римский вельможа считал Германию скучной и грязной страной, а германцев – тупым, подлым и неблагодарным народом.
Германию Вар хотел просветить. Однажды он задумчиво и словно растерянно изрек и, с восторгом поддержанный своими прихлебателями, всё более уверенно и властно стал повторять изреченное чуть ли не каждый день. Изречение было таким: «На склоне лет нас назначили в эту варварскую провинцию. И мы должны ее дисциплинировать и организовать. Хотя бы для того, чтобы нам с вами здесь было возможно существовать».
Дисциплинировал он Германию, устраивая над ее жителями бесконечные суды и расправы. Зимой в Старый лагерь на Рейне Вару доставляли сугамбров и узипетов, тубантов и ампсивариев. Летом Вар перебирался на верхнюю Лупию, в римский лагерь под Ализоном, и там судил и рядил меж бруктеров и марсов, херусков и хаттов, казуариев и ангривариев.
В прежние времена суд и расправу творили местные царьки, князья и племенные старейшины. Теперь же каждый ослушник или преступник, богатый или бедный, из знати или из черни должен был предстать перед Варом, и только он, главнокомандующий Нижней и Верхней Германии, чрезвычайный и полномочный правитель зарейнских земель, мог рассмотреть дело, вынести приговор и решить судьбу человека.
